Драконья оспа

Вкуфь Вера

— Спасибо, внучек! — протараторила старушка сморщенным беззубым ртом, и её светлые, водянистые глаза засмеялись едва ли не пуще него.

Ольга, рискуя быть прищемлённой автобусными дверями, вынырнула со ступеньки гораздо быстрее, чем нужно было. И налетела на Юрку, хотя и попыталась взять правее. Но к чести Юрки, он не спасовал и не пошатнулся, а уверенно подхватил Ольгу за талию. И продолжив разговор со старушкой. Воистину, сегодня ему везёт на физический контакт с женщинами постарше.

А старушка между тем как-то молодо и по-заговорщицки сверкнула

глазами на Ольгу и спешно начала прощаться.

— Может, проводить вас? — в свою очередь предложила Оля, чувствуя, как по талии начинают бежать мурашки, а она — смущаться.

— Сама дойду — чай не маленькая! — мигнула она светлым глазом. И вдруг заговорила заговорщицким тоном: — А ты, девочка, на меня сейчас не смотри! Я по молодости тоже красивая была, как ты! Да за мной такие женихи бегали — как твой почти!

Бабуля подняла вверх скрюченный указательный палец, словно призывая небо себе в свидетели.

— Тупые разве что… как валенки… — досадливо отмахнулась она после паузы.

Оля не сдержала похрюкивающего смешка.

— Да вы и сейчас красивая, — спохватившись, «извинилась» она, бездумно кладя руку на Юрино плечо.

— Ты только замуж за него не выходи, — вдруг совершенно серьёзно посоветовала бабулька. — А то они кобели все.

Судя по участившемуся Юркиному морганию, такое мнение его не слишком обнадёжило. А ещё он не понял резкого бабушкинского перехода. Но Оля поспешила её разубедить:

— Нее, он хороший.

Позволяй бабуле уже обвисшая мимика, она бы наверняка ехидно хмыкнула. Но из-за слабости лицевых мышц предпочла кивнуть и не связываться с неумной молодёжью — всё равно ничего бестолковым не объяснишь. Распрощавшись, она бодро засеменила по своим делам. А Юра с Олей только понимающе переглянулись и не стали ничего говорить — тугоухостью старушка скорее всего не страдала.

Сиреневые сумерки скрыли за собой странный прошедший день, но пока не подпустили к сердцам ночи. С её мыслями или желаниями. И бледно-желтые фонари, выстроившиеся в линейки, словно фанаты у красной дорожки, уверенно разгоняли темноту.

Пока один из фонарей — самый дальний — вдруг не мигнул своим глазком и не погас. За ним «лопнул» второй, третий… Будто кто-то прицельно и без ошибок щёлкал по ним, выключая.

Понятно, что это просто для экономии энергии — темнее сильно не становится, а света тратится меньше. Но со стороны напоминает дорожку гаснущих звёзд.

— Бежим!

Юрка вдруг захохотал и крепко схватил Олю за руку. И, не давая ей опомниться, понёсся туда, где ещё теплился фонарный свет. Их тени живыми мячиками затряслись под ногами.

Оля хотела было поднажать, чтобы постараться обогнать Юрку, но тёплый, несущийся по щекам и шее воздух, будто шептал на ухо: «А зачем?..» Это же так приятно и легко — бежать за кем-то и позволяя ему брать на себя ответственность. Оля, судорожно от бега вдохнув полной грудью, просто позволила тянуть себя следом, сжав покрепче чужую уверенную ладонь.

Оказывается, это очень легко — не нестись стремглав вперёд,

а просто довериться кому-то, и наслаждаться движением и воздухом.

Кажется, им удалось обогнать темноту — тени их хоть и дрожали, но не растворялись. Разве что дыхания начинало не хватать.

Юрка остановился первым и упал ладонями на коленки, пытаясь отдышаться. И буквально через секунду победоносно запрокинул голову к последнему (или первому?) фонарю, к которому они так упорно прибежали. Который только под его взглядом чиркнул, а потом погасился. Ольга попыталась утихомирить дыхание так, но сердце всё равно колотилось как бешеное, разгоняя по телу тепло, ощущение жизни и… почему-то счастье. И у неё зарделись щёки от ощущения, что это — не просто реакция на повышенную физическую нагрузку. А Юрка тем временем выпрямился. А погасшие фонари всё не спешили снова подключаться… Вокруг плыл густой сумрак.

В груди Оли крутанулся кульбит из странных мыслей, ожиданий и почему-то страха. Словно Юрка оказался с ней впервые в жизни так близко.

Просто… Весь этот парк… Бег. И острое ощущение момента. Который никогда больше не повторится. И который надёжно отделяет их от прошлого… И даёт силы почувствовать жизнь.

Юрка всё-таки шагнул ближе. И торопливо, будто он на экзамене, дёрнулся вперёд. И почти по-пионерски коснулся Олиных губ.

Что-то рухнуло на неё сверху. Не в физическом плане — хотя может даже и в нём — и вихрем закрутилось и в голове, и в теле. И очень захотелось смеяться. Не над Юркой — просто чтобы не лопнуть на месте и выместить всю ту бурю чувств, которая, кажется, плавит каждую клеточку тела.

И Оля, чувствуя ушами звон, двинулась навстречу поцелую и углубила его, сделав взаправдашним.

[1] Книга Д. Киза

Глава 11. Как не утонуть в фонтане

Это ощущение радости накрывает зонтом, защищая от всех тягот и несправедливостей мира. Их просто не видно, когда в груди всё разгорается цветком. Оле очень захотелось по-глупому завести прядку за ухо. А у Юрки улыбка, казалось, зацементировалась на лице.

— Ну… как-то так… — нескладно произнёс он, и Оля увидела, что на его нижней губе появилась тонкая красная полоска. Лопнула?

Над ними уже зажёгся сбитый свет, и Оля почувствовала, как горят её щёки. Может, под слоем тонального крема не видно? Наверное, его для этого и придумали — скрывать девичье смущение. И не девичье тоже.

— Пошли к фонтанам? — глуповато и вроде как не в тему предложила она. Но с такой надеждой Юрке в глаза… Роста они практически одинакового, но взгляд у неё всё равно как-то получился снизу-вверх.

— Пошли! — улыбка на Юркином лице ожила.

Наверное, для влюблённости не существует опыта и умений. Хотя влюблённостью нахлынувшее ощущение Оля даже для самой себя называть опасалась. Мысли о том, стоит ли брать Юрку за руку, или пытаться шутить, а может и задать какой-нибудь вопрос мешались в её голове.