Драконья свадьба с младшим братом моего жениха
Шрифт:
— Здесь и сейчас мы стоим перед лицом всех хранителей нашего королевства. — королева Присцилла слишком уж резво оказалась на ногах для пятисотлетней ведьмы. Она развернулась лицом ко всем высшим, лордам и леди, что, то и дело бросали в нашу сторону едкие взгляды. — Осудите изменника и призовите великие дома исполнить приговор. Прикажите вырвать из его груди оскверненные гнусной мерзостью сосуды искалеченной души! Только так мы сможем побороть чудовищную ведьминскую силу, что бурлит в нем, и спасти сына, оказавшегося в его руках.
— Простите мне мою дерзость, Ваше Величество, — прогремел голос
— Отец!.. — было дернулась я, не ожидавшая, что он так открыто встанет плечом к плечу с нами, но Аслан меня удержал.
— Герцог прав, — сощурился король Шадеус и медленно перевел взгляд на жену. — Нам мало твоих слов, королева.
— С позволения Его Величества я помогу вам убедиться в самом тяжком из грехов — в падении эрцгерцогской четы во власть жертвенной ведьминской магии. — белые пальцы легли на шнуровку шейного корсета, и королева Присцилла потянула за конец идеального банта. — Всем известно, что чистейшие гёнсем белых драконов отторгают магию, что не была дарована нам падшей Богиней Эфир. Невестка несет в себе наследника золотой короны, следующего хранителя золотого истока. А потому сделать это могу лишь я — коснуться души эрцгерцога и явить миру правду.
Шепотки за нашими спинами усилились, и после подобного заявления, что проскользнуло будто случайно, колеблющихся на наш счет не осталось. Во имя защиты хранителя истока, высшие готовы были грызть глотки даже своим королям. Что уж говорить о без пяти минут признанном изменнике и его ведьме-жене?
— Ты согласен, эрцгерцог?
Король не давал выбора, но Аслахан уже давно вышел из-под его властной руки.
— Нет. — вздернул подбородок он и распахнул крылья прежде, чем первые смельчаки попытались приблизиться к нам. — Никто кроме Шииры не смеет прикасаться к гёнсем хранителя истока.
— Как смеешь заикаться о подобном, мальчишка?! — король Шадеус вспыхнул неудержимой силой, и она золотой волной раскатилась по залу.
Слабейшие в миг потеряли сознание, желающие к нам подобраться — остудили свой пыл. И лишь Аслан, и я под его мощным крылом не поддались влиянию чистого золотого эфира.
— Я хозяин алого пламени, — продолжал как ни в чем не бывало мой муж. — Моя жена – Шиира. И мы можем доказать это вам и всем благородным домам.
Мне не нравилось молчание королевы. И я то и дело осторожно поглядывала на нее. Ледяное спокойствие бледно-голубых глаз беспокоило намного больше разгорающегося гнева. Выверенная сдержанность с которой она оставалась между нами и Элионорой давала понять, что для нее важнее. Королева определенно хотела получить гёнсем Аслана, страсть как хотела. Но если придется выбирать, она предпочтет ослабленную беременностью драконицу, а не того, кто мог бы спалить ее ко всем чертям.
— Подними голову эрцгерцогиня. — прогремел приказ короля.
— Ваше Величество, в дар для вас я сотворила гёнсем из желтого алмаза, и заключила в нем очищенный эфир. — осторожно переняв у Аслана шкатулку, подняла крышку, освобождая энергию, что коснулась каждого дракона в золотых залах. — Подобная
Драконы вновь загудели. Слишком много чудес оказалось пред самым их носом, и теперь они растерянно искали правду, ставя под сомнение все, что было озвучено ранее. Никто из высших не мог почувствовать золотого наследника в чреве белой драконицы, но моя сила отчетливо наполнила воздух. И смазала королеве весь расклад. Так думала я.
— Красивая ложь, — спокойно подала голос Присцилла. — Эта вещь определенно подделка. Мир не видел Шиир сотни лет.
— Гёнсем невозможно подделать, королева. — недовольно прогудел король, что начинал чувствовать себя дураком. Ложь, что окутывала его усталый разум, раздражала дракона не на шутку, но его неприкрытая злость ничуть не пугала пятисотлетнюю ведьму.
— Из ничего — нет, — продолжала она. — Однако, Ваше Величество, не может забыть, что сам однажды отдал наполненный золотым эфиром сосуд, чтобы поддержать в неблагодарном мальчишке жизнь. Они используют его, чтобы навредить Вам. Эта вещь отрава, что отнимет Вашу жизнь.
— Достаточно. — оборвал ее король Шадеус и с усилием надавил пальцами на висок, будто пытаясь унять нестерпимую боль. — Подойди, эрцгерцогиня.
— Молю, одумайтесь, Ваше Величество.
— Старуха слишком рьяно протестует, — шепнул мне Аслан, собираясь подняться к отцу следом.
— Одна. — сразу же осадил его король.
Пришлось отпустить руку мужа. И каждая ступенька давалась мне с таким же большим трудом, с каким Аслахан оставался стоять на месте. Мы оба понимали, что слова не имеют значения. Королева в любой момент могла отдать рыцарям приказ, как и десяткам драконов, что неотрывно следили за каждым нашим движением. Могла использовать магию, коей не было равных. В ее руках находилась пара истоков, но она продолжала стонать, убеждая короля одуматься. И от того мне отчетливо виделось, что я добровольно наступаю прямо в капкан.
— С полным решимости сердцем я преподношу этот дар, Ваше Величество Шадеус Авалос де Драак. — склонилась, вытягивая на ладонях шкатулку. — Пусть золото ваших крыльев на моем веку не померкнет, а сила благородного эфира разольется теплом по всему королевству, даруя каждому лучшую жизнь.
Из-под опущенных ресниц я наблюдала, как сухие пальцы отрываются от виска, и король без сомнений забирает гёнсем. Как он пристально вглядывается в блестящую гладь, и его губы пропускают едва заметную улыбку. Ни один дракон не спутает собственный сосуд, какой магией его не прячь.
Откинув шкатулку прочь, я окутала руку короля ладонями не касаясь кожи, и возвала к энергии заключенной в гёнсем. Чистейший эфир пришел в движение, закручиваясь в бусине неудержимым вихрем. И энергия исходящая от него расходилась волнами с каждым ударом сердца короля.
Померкший взгляд некогда золотых глаз заискрился, и губы короля распахнулись, чтобы поглотить силу дарованную мной. Должно быть в этот момент каждый высший, как и я, затаил дыхание, наблюдая за окутавшим тело правителя эфиром. Теплым мягким свечением, что сосредотачивалось на груди в пятерке гёнсем.