Дракула, Айвенго, Всадник без головы и другие
Шрифт:
Никогда ещё Зебу Стумпу не приходилось видеть всадника без головы так близко, и то, что он увидел, потрясло его сильнее, чем всё случившееся до этого. Страшная истина заставила содрогнуться и без того трясущегося от страха Зеба Стумпа
– Что это?! Неужели… – прерывающимся от волнения голосом бормотал Зеб Стумп. – Этого не может быть!
Да, он понял, с чем имеет дело, хотя не мог объяснить, как подобное могло случиться. А еще теперь он точно знал, как спасти Мориса Джеральда…
Глава 29. Закон и порядок
Слухи о всаднике без головы между тем разнеслись по всему Техасу. Как это обычно и бывает, тотчас нашлось множество
Кто-то утверждал, что головы нет не только у всадника, но и у лошади, а дорогу им указывает летящая впереди птица неизвестной породы. Кто-то наоборот снабжал лошадь человеческой головой, которая непостижимым образом переместилась на лошадиную шею с плеч всадника. Иногда рядом видели огромную собаку: с головой, но на шести лапах, иногда – абсолютно чёрного ягуара с белым пятном в форме человеческой головы на боку.
Однако неожиданней всего была история, в которой всадников без головы было сразу двое! Правда, этому уже никто не поверил, особенно после того, как рассказчик, сделав честное лицо, заявил, что они не просто скакали по прериям, но еще и о чём-то горячо спорили. Ведь всякому ясно, что, не имея головы, особенно не поговоришь, а тем более не поспоришь!
По-разному описывали очевидцы и поведение всадника без головы. У одних он мирно ехал мимо, скрестив руки на груди, или неподвижно стоял на каком-нибудь возвышении, так что зловещая фигура была видна издалека. У других наоборот мчался галопом, иногда размахивая при этом саблей.
– Клянусь, он собирался отрубить мне голову! – взволнованным голосом сообщал рассказчик. – И только резвость коня спасла меня от страшной смерти!
– Но зачем ему понадобилось отрубать тебе голову? – хором спрашивали перепуганные слушатели.
– Ясное дело прицепить на место своей! Без головы-то далеко не уедешь…
Страшные слухи дошли и до судьи Крикса, который как раз собрался посетить посёлок Индж для проведения там суда над Морисом Джеральдом. Многие стали отговаривать его от поездки, ссылаясь на то, что именно там впервые был замечен всадник без головы. Но судья равнодушно заметил:
– Всадник без головы? Законами Техаса не возбраняется ездить на лошади, не имея головы. Так что у суда нет к нему вопросов!
Зато вопросы имелись к Морису Джеральду, и судья Крикс твёрдо решил задать их. Тем более что согласно депеше, присланной майором Рингвудом, тот пришёл в себя и находится в здравом уме. А именно это, по мнению судьи, было обязательным условием проведения разбирательства. Так что в отличие от скорого суда, который поначалу пытались учинить над Морисом Джеральдом разъярённые жители посёлка, нынешнее заседание должно было проходить по всем правилам.
Местом проведения суда избрали большую площадь перед фортом. Сам судья Крикс сидел за столом, для подозреваемого в преступлении Мориса Джеральда поставили скамейку, а зрителей отделили верёвкой натянутой между двух тощих акаций. С виду это была самая обычная верёвка, перешагнуть которую
Судя по количеству собравшихся, громкое дело привлекло не только всех жителей посёлка Индж, но и множество любопытствующих из окрестных поселений. Вся эта разноголосая, многоликая толпа переминалась с ноги на ногу, толкалась, спорила, смеялась, заключала пари и обсуждала происходящее, когда ровно в десять часов судья Крикс ударил в маленький гонг. Сразу стало тихо и заседание началось…
Глава 30. Показания мустангера
Для начала судья Крикс монотонным скрипучим голосом изложил суть дела. Он вообще всегда сохранял полное спокойствие, никогда не повышал голос и, честно говоря, больше напоминал оживший свод законов, чем нормального человека. Затем он повернулся к Морису Джеральду и спросил:
– Вы признаёте себя виновным в убийстве Генри Пойндекстера?
– Не признаю! – уверенно ответил мустангер.
Толпа, большая часть которой была совершенно уверенна в обратном, недовольно загудела, но судья Крикс, не обратил на это ни малейшего внимания и занялся опросом свидетелей.
Первым говорил хозяин салуна Обердофер, который не забыл упомянуть о более чем странной любви подозреваемого к зелёному чаю и полном нежелании пить виски. Вторым был старик Вудпеккер, страдающий бессонницей. Потом – сержант Джонсон, который время от времени боязливо косился на майора Рингвуда и бормотал, что его дело на посту стоять, а прочее без надобности.
Все эти показания можно было свести к одному: в ту ночь Генри Пойндекстер преследовал Мориса Джеральда. После же эмоционального выступления Кассия Кольхауна стала ясна причина этой погони – ссора в парке дома на излучине.
«А дело-то оказалось совсем простым! – подумал судья Крикс. – Пожалуй, сегодня же успею вернуться домой…»
Однако тут появилась Луиза Пойндекстер, которая всякий раз как надо было спасать любимого Мориса, забывала о своей привычке лишаться чувств по любому поводу. И ясная картина обвинения рассыпалась как карточный домик. Согласно её показаниям кузен Генри погнался за мустангером вовсе не для продолжения ссоры, а для примирения. То есть повода для убийства у Мориса Джеральда не было! К тому же имелся ещё и третий всадник, установить личность которого не было никакой возможности, но который, конечно же, как-то участвовал в деле. И тогда судья Крикс решил предоставить слово самому подозреваемому.
– В ту ночь между мной и Генри действительно случилась ссора, господин судья, – начал свой рассказ Морис Джеральд. – Генри почему-то решил, что я хочу похитить его сестру, тогда как на самом деле я пришёл предложить ёй свою руку и сердце. Но Луиза встала между нами и сказала, что мне лучше уехать, пока всё не прояснится.
– И вы послушались её совета? – спросил судья Крикс.
– Мне не хотелось понапрасну раздражать разгорячённого юношу, и я покинул парк. Собрав вещи и рассчитавшись с Обердофером, я сел на лошадь и поехал в сторону своей хижины. Потом послышался стук копыт. Я обернулся и, поскольку в ту ночь ярко светила луна, без труда узнал в догонявшем меня всаднике Генри Пойндекстера. Не видя за собой ничего предосудительного, я остановился, чтобы подождать его.