Дракула против Гитлера
Шрифт:
Боже правый, она просто потрясающая. Ничего подобного я не видел на свете. Она удивительный экземпляр. Признаю, что в последнее время я был немного зол на нее, за испытанные мною многочисленные унижения и многие другие прегрешения с ее стороны. Но после того как я собственными глазами увидел, как она действует на этом проклятом взрывающемся аэродроме, мои чувства к этой девушке — нет, к этой ЖЕНЩИНЕ! — усилились в разы.
Мы возвращались к своим машинам, как предложила
«Я возвращаюсь», сказал я остальным. «Ренфилд на моей ответственности».
«Я с вами», вызвался Дракула.
Я повернулся к Хории: «Ждите нас здесь, в машинах. Мы мигом». Он кивнул, и я отправился назад тем же путем, которым мы пришли.
Подойдя к аэродрому, мы услышали взрыв. Вздымающееся в небо пламя сделало лес перед нами четким и рельефным, и стволы деревьев чернели на фоне этого преждевременного рассвета.
Затем раздался грохот еще одного взрыва, за которым последовал еще более мощный взрыв. Пока что оснований для тревоги не было, как я и ожидал, так как взрывы были результатом трудов Ренфилда. Но затем раздались выстрелы. Это меня подстегнуло, и я помчался вперед. Вампир тут же меня обогнал, и мне пришлось сильно поднажать, чтобы догнать его.
Он остановился там, где кончался лес, и начиналось расчищенное от деревьев пространство — рулежная дорожка для самолетов. Раздался новый взрыв — это взорвался еще один самолет, и я увидел хвостовую часть, вылетевшую из облака мешков с песком.
Однако все наше внимание было обращено на Люси, которая стояла прямо по центру рулежной дорожки и целилась в серый немецкий штабной автомобиль, мчавшийся к ней и к Ренфилду, который стоял у нее за спиной и пялился на пожарище, которое сам же и устроил. Из открытых окон машины торчали четыре руки, паливших четырьмя пистолетами в Люси — сцена прямо из какого-нибудь фильма про янки-гангстеров.
Но она твердо стояла на месте, озаряемая ярким светом огня горящего аэродрома, плясавшего желтой мерцающей иллюминацией. Она не дрогнула, когда почти шквальным огнем пули стали ударять в грязь и свистеть вокруг нее в воздухе. Спокойно прицелившись, она выстрелила, как будто жужжавшие у виска пули были лишь каплями дождя.
Она выстрелила, и лобовое стекло немецкой штабной машины разлетелось вдребезги. Водитель, очевидно, был ранен, так как автомобиль занесло, и он накренился на бок, летя прямо на Люси. Она же так и не дрогнула, а вместо этого воспользовалась этой возможностью, чтобы выстрелить в двух пассажиров с ближней к ней стороны. Машина прокатилась еще некоторое расстояние и остановилась. А затем, с невероятным хладнокровием, она перезарядила пистолет свежей обоймой, обошла машину и выстрелила несколько раз в заднее окно, убив оставшихся нацистов.
За этим потрясшим меня событием последовал мощный взрыв, раздавшийся за самолетами и цистернами с топливом. Трассирующими следами взмыли в воздух взорвавшиеся боеприпасы, захлопали патроны стрелкового
Мы с Дракулой побежали через поле и вскоре оказались рядом с Люси и Ренфилдом. Сквозь грохот взрывов боеприпасов, оставшихся самолетов и залпов горящего топлива она что-то крикнула Ренфилду в ухо. Тот ответил тем, что бросил под штабную машину одно из своих устройств. Когда мы уходили, машина у нас за спиной взорвалась. Мы уже настолько свыклись с огненным хаосом, воцарившимся вокруг, что даже не оглянулись назад. Ну, за исключением Ренфилда, который всегда обязательно замешкается, чтобы поглазеть на пылающие последствия своей мастерски выполненной работы.
У катафалка трое товарищей Люси встретили ее, как вернувшегося героя, кем она, вообще-то, и действительно являлась. Лицо у нее было черным от пятен пороха и сажи, волосы в беспорядке спутались, они были мокрыми и блестящими, и теперь она была похожа на какую-то свирепую амазонку. Я никогда еще не был так очарован этой великолепной девушкой, простите, как я уже говорил раньше — ЖЕНЩИНОЙ.
Ренфилд с некоторой неохотой залез на заднее сиденье катафалка. «А нельзя ли немножко задержаться и посмотреть шоу?», спросил он.
«Извини», сказала ему Люси. «Но пора ехать, пока о случившемся не прознало местное ополчение, которое скоро сюда прибудет и испортит нашу маленькую прогулку».
Люси села в кресло водителя, я занял пассажирское сиденье, а между нами сел Дракула. Она выехала с аэродрома, остатки которого полыхали у нас за спиной.
Я не мог удержаться и оглянулся, посмотрев на развеселый бардак, который мы тут устроили, и не без удовольствия. Представьте себе, наш маленький отряд уничтожил целый аэродром. Пусть небольшой аэродром, но все же. Ребятки в Лондоне определенно вынуждены будут воздать мне должное уважение после такого подвига.
Дракула внимательно рассматривал Люси, как будто она была каким-то редким в ботанике видом растения, который он только что открыл — и это было недалеко от истины.
«Неужели все современные женщины такие, как вы?», спросил он ее. «Или вы исключение, достойное подражания, как Екатерина Великая?»
«Вы читали о ней?», спросила Люси.
«Мы с ней были…» Дракула сделал паузу. «У нас с ней были дружеские отношения. Она была внушающей уважение и восхищение женщиной, во всех отношениях. Как, очевидно, и вы».
Люси не могла скрыть своего восторга от такой высокой его оценки, а я не мог сдержать ревность, которую почувствовал в этот момент. Мы не стали возвращаться в гараж, но прокатались всю ночь, к моему большому сожалению, так как мне не терпелось осмотреть мотоциклы в салоне. Я питаю особое пристрастие к этому виду транспорта. Но нам нужно было оказаться как можно дальше от места нашего партизанского рейда.
Дракула ехал молча, читая книгу. У него, должно быть, было феноменальное зрение, так как лампочки на приборной панели едва давали какой-то свет, по крайней мере для того, чтобы можно было читать. Я углубился в собственные размышления, вернувшись к своему прежнему решению отыскать способ повлиять на Люси в отношении моих чувств к ней, обратив на себя ее внимание.