Дракула против Гитлера
Шрифт:
А затем она стала пристально смотреть в чашку, на чаинки, как это она всегда делала. Но увидела она лишь темное их скопление с одной стороны. Гадание по чаинкам, как учила ее одна ирландская ведьма из Долки [пригород Дублина — Прим. переводчика], основывалось на толковании читателем узоров, образовывавшихся в чашке. А получались иногда определенные образы, символы. Птицы означали хорошие новости. Но вот другие фигурки — кошки, собаки, хищные животные и птицы, змеи — гадалка могла толковать весьма вольно. Символы могли быть сформированы как темной массой, то есть чаинками на белом фоне,
Но теперь она не видела ничего ни там, ни там. Лишь черный комок неопределенной формы. Она подумала, что ошибка заключалась в ее технике и попыталась расслабиться, чтобы разум ее открылся всем сферам вокруг нее.
Она выплеснула чаинки и налила себе еще чашку чая и стала на этот раз медленно его пить, чтобы внешняя суета не мешала чувствительности, которая была ей необходима для толкования. Люсиль осторожно начала читать, начиная с настоящего, текущего положения, следуя от ручки и двигаясь вниз по спирали узора, по часовой стрелке. И снова она не увидела ничего, кроме темного комка чаинок, сбившихся с одной стороны чашки. Она сосредоточилась на этом скоплении влажных листьев. Ничего.
Люсиль попыталась вспомнить, чему ее учила ирландская ведьма — крошечная беззубая женщина с таким сильным акцентом, что Люсиль приходилось просить ее повторять сказанное три-четыре раза. Что же она упустила в ее обучении?
Она попробовала еще раз. Ренфилд теперь смотрел на нее, и она отвернулась от него. Люсиль всегда старалась не демонстрировать публично свои способности, зная, что может столкнуться либо с насмешками, либо со страхом.
Налив себе еще одну чашку, и вылив на этот раз чай в блюдце, так как выпить еще больше означало лишь то, что ей придется часто бегать в туалет, она сосредоточилась на результатах. И вновь она увидела лишь бесформенную массу, пусть и в другом направлении — от ручки, но все равно не поддающуюся толкованию. По крайней мере, для нее.
И тут она спохватилась. При каждой новой попытке толкования скопление чаинок находилось на разных сторонах чашки. Могло ли это что-нибудь означать? Как жаль, что ей не удалось поучиться подольше у своей наставницы. Но ведьма также читала курс Таро, и Люсиль тогда торопилась изучить карты, чтобы предсказать будущее своих отношений с одним английским оперным баритоном.
Что же именно она упустила? И тут внезапно ее осенило. При каждом новом толковании собрание чаинок находилось на восточной стороне чашки, независимо от того, как сидела Люсиль. Она подошла к восточной стороне крыши и выглянула наружу, в ночной мрак.
Перед ней раскинулся небольшой городок, казавшийся таким тихим и мирным. Единственное, что напоминало тут о войне, это были плотные шторы — светомаскировка, превратившая окна в светившиеся по контуру узкие полоски вокруг квадратов и прямоугольников. Она подумала о том, как за такими окнами люди могут жить своей обычной, будничной жизнью.
Она не была настолько наивной, чтобы думать, что они не в курсе о смертях и разрушениях вокруг себя, подбирающихся и к ним. Но она позавидовала их недолговременному покою в кругу семьи и друзей, их упорядоченной, довольной жизни.
Погруженная в чувство жалости к себе (а это бывало с ней редко), она увидела вдруг, как целый район города внезапно стал абсолютно темным.
Случайное везение, предчувствие. У Яноша была любимая фраза: «Случайность и везение — только на них я и полагаюсь». Это была его постоянная присказка на счастье. Люсиль в это не верила. В условиях войны нет, это не годилось.
Но факт был налицо: если бы она не поругалась с Харкером, если бы ей не надоели эти вечные споры братцев Марксов, если бы она не отвернулась от Ренфилда, если бы она не решила погадать на чаинках именно в эту самую ночь, если бы она не встала сейчас здесь, мечтая о жизни, которой у нее не было…
Интуитивное, случайное важное открытие. Может, ее любимый Янош был не так уж и далек от истины.
Свет вдруг снова загорелся. В небольшом микрорайоне города, всего в четырех или пяти кварталах, неподалеку от того места, откуда она сверху смотрела на городок. Может, просто электричество отключилось в результате аварии?
Но затем вдруг стал темным еще один микрорайон. Рядом с предыдущим, должно быть, примерно в шести других кварталах. Она тревожно вгляделась в этот большой черный квадрат, пока его приглушенные огни вновь не зажглись. А затем в еще одной части городских зданий погас свет, и снова рядом с предыдущей зоной отключения, на этот раз ближе к ним, всего в трех кварталах от того места, где они скрывались.
Вот это последнее обстоятельство окончательно превратило ее любопытство в тревогу.
«Ренфилд! Хватай свои вещи! Нужно уходить!» Она помогла ему собраться. «Брось на фиг эту свою постель! Пошли!»
Она стала толкать его к двери, ведущей на крышу, и они побежали вниз по лестнице. Оставив его в вестибюле, она ворвалась в апартаменты. Харкер по-прежнему сидел у своего передатчика, отбивая шифровки. Она сдернула у него с головы наушники, вырвала наскоро сымпровизированную антенну и вырвала из стены шнур электропитания.
«Кончай свою передачу!», крикнула она ему в изумленное лицо. «За нами уже почти пришли! Нужно бежать!»
Три братца Маркса ошеломленно уставились на нее.
«БЫСТРО!», закричала она.
А потом погас свет.
Люсиль выругалась. Они быстро собрали свое оружие и вещи, шаря в темноте, пока Хория не нашел свой фонарик. Князь спокойно уложил несколько отобранных им книг в чемоданчик, который он реквизировал во время рейда на гестапо. Харкер закрыл свой передатчик. Люсиль схватила собственную сумку, и они поспешили к лестнице.
Ренфилд ждал их на лестничной площадке, как брошенный родителями ребенок, не сходя с места, пока кто-нибудь его не заберет. Люсиль взяла его за руку, и они бросились вниз по лестнице, которую Хория освещал своим фонариком.
По пути она рассказала им, что увидела на крыше.
«Ничего не понимаю», сказал Хория. «Ну, у кого-то просто отключилось электричество. Такое постоянно у нас происходит. С проводкой полный швах».
«Электричество отключалось намеренно, по схеме. Секторами, по одному каждый раз», сказала она им.