Drama Queens, или Переполох на школьном балу
Шрифт:
Но она не могла остановить поток слов.
– И так каждый раз. Я нужна людям лишь для вида! Завершающая деталь их имиджа, некая ступенька социальной лестницы по имени Тейлор Джонсон. Но кому нужна я настоящая? – Она не выдержала и заплакала, злясь на саму себя и размазывая по щекам непрошеные слезы. – Я порвала с ним, и он официально позвал Эм на бал. Но мне не с кем пойти, Лоренс! Самой популярной девочке школы НЕ С КЕМ ПОЙТИ! – Признание
давалось ей нелегко. Она чувствовала себя нытиком и последней идиоткой, произнося все это вслух. – Вот и вся история, – обескураженно
Лоренс потянулся к ее плечу с желанием обнять и успокоить, но Тейлор сбросила его руку и, резко помотав головой, сурово предупредила:
– Не смей меня жалеть! – Его жалость – последнее, в чем она нуждалась. И без того этот день был полон унижений. – И да, ты мне ничего не должен. Буду ходить на репетиции одна. В эру феминизма можно танцевать вальс в одиночестве, как думаешь?
Она горько ухмыльнулась и, увидев раскаяние в глазах Дэниела, не выдержала и, сорвавшись с места, убежала. Он провожал ее взглядом. Растерянный и ошеломленный. Его поразило, с какой твердостью она запретила ему жалеть себя. А между тем все, что ему хотелось сделать, – обнять ее и рассказать, насколько она дорога ему. Никто и представить себе не может, как сильно она погрязла в одиночестве, окруженная всеобщим обожанием и вниманием. Никто. Кроме Лоренса.
* * *
– Ральф, закрой форточку…
Но, кажется, пес умел ее только открывать, иначе почему в комнате было так дьявольски холодно?
Пенни укуталась в одеяло и закашлялась. Горло болело. Кашель отдавался неприятной вибрацией в груди и не приносил облегчения, а нос напрочь перестал дышать.
– Ральф, ко мне. Я замерзла.
– Мы не пускаем животных в кровать, Пеннипони, – раздался голос совсем рядом.
Пенни решила, что спит, и не придала этом значения. Последний час она провела между сном и явью, так что явление Люка Уилсона совсем не удивляло. Действительно, что ему делать в собственной комнате? Для Пенни это было абсолютно логично. Да, разумеется. Люк должен ночевать в ее комнате, а она в его, потому что так легли карты.
Она должна спать с Ральфом, а у ее кровати сидит здоровяк Майкл Джордан. Откуда? Он сошел с постера на стене где-то полчаса назад, потом что поссорился с Леброном Джеймсом, Пенни это отчетливо слышала. Вообще-то она была за Леброна, но у ее кровати сидел Майкл. А теперь еще и Люк.
– Тогда и ты кыш, – проворчала она.
– Что?
– Животных в кровать не пускаю, Большо Волк Люк Уилсон. Кыш!
– Это вообще-то моя кровать.
– Почти уверена, что нет. Майкл, не могли бы вы проводить мистера Уилсона на выход в окно?
Пусть катится в мою спальню к своей Тейлор.
– Майкл? Майкл Джордан? У тебя лихорадка?
Прохладная рука легла на лоб Пенни, она блаженно выдохнула и обмякла.
– Жар… Пенни, у тебя температура, малыш.
Это не дело. Я спущусь вниз за лекарствами, не шевелись.
– Стой! – Пенни схватила его за руку, но Люк не составило труда выдернуть ее.
–
Спустя пару минут Люк вернулся с целой коробкой лекарств и начал перебирать их при свете лампы для чтения. Пенни не обращала внимания на его телодвижения. Ей хотелось только спать, кашлять и кутаться в одеяло.
– Ральф, окно!
– Окно закрыто, малышка Пенни.
– Не зови меня так, я не маленькая!
– А как мне тебя звать? – спросил Люк, не отрывая взгляда от инструкции по применению жаропонижающего.
– Пенелопа Грейс Уилсон.
– Уилсон? Ладушки, Пенелопа Пони Уилсон.
Так и буду звать, а теперь поднимайся, нужно выпить лекарство.
Он сел на кровать и подтянул Пенни к себе. Она привалилась к его плечу, потому что голова казалась слишком тяжелой, и шея ее удержать не могла.
– Давай, это поможет, малышка…
– Пене…
– Пенелопа Пони Уилсон, – подтвердил, посмеиваясь, Люк, проследил за тем, чтобы она
проглотила лекарство, и крепко обнял ее обеими руками.
Пациентка этого даже не осознавала. Сон о том, как Люк приходит и обнимает ее, был уже не первым и не пятым за то время, что она провалялась в его кровати. Да и за ее жизнь вообще.
– Неудобно, – шепнула она.
Люк не решился лечь рядом, и она тоже полулежала у него на руках.
– Ложись уже, так и быть, пущу животное в кровать, – пробормотала она.
– Пенни-по…
– Кхе-кхе.
– Пенелопа Пони Уилсон, дай мне минуту, я переоденусь.
– Только минуту. Майкл, засеките, пожалуйста, будьте добры.
Пенни не успела уснуть, у нее над головой кружили вертолеты, а тело бросало то в жар, то в холод. После лекарства ей захотелось избавиться от одеяла, что она и сделала, но Люк зачем-то накинул на нее тонкое покрывало.
– Эй, мне жарко.
– Нет уж, Пенелопа Пони Уилсон, на тебе одна только футболка. Я, конечно, твой муж, но ты не в том состоянии, чтобы исполнять супружески долг.
Пенни не придала его словам значения, потом что не поняла их смысла и не знала, откуда в его речи появились слова «муж» и «супружеский долг».
Но за ними наблюдали Майкл и Леброн, расположенную в окне дверь в комнату – это Пенни помнила точно – ей открыл Ральф, а спала она на облаке. Конечно, она могла быть Люку женой.
В этой Вселенной все возможно. Через пару минут Люк оказался рядом и заставил обнять его, перекинув руку через грудь. Он устроил голову Пенни на своем плече, и она отчетливо ощутила несколько поцелуев в макушку, висок и лоб.
– Я не ребенок, – проворчала она.
– Что?
– Ты целуешь меня как ребенка, говоришь со мной как с ребенком! Я не ребенок!
– Конечно, ты не ребенок. Ты Пенелопа Уилсон, моя жена.
– Не шути со мной! – Она попыталась запрокинуть голову, но затылок прострелило болью. – Я не ребенок, Уилсон… Я не могу сказать это тебе в лицо, но это так…
– Я понял, малыш.
– Я не малыш.
– Крошка?
– Ни за что!
– Дорогая? Родная? Милая? Любимая?
Она спрятала лицо, уткнувшись Люку в грудь, и выдохнула.