Drama Queens, или Переполох на школьном балу

Делон Дана

Хитклифф заправил прядь волос ей за ухо и провел подушечками пальцев по тонкой шее. Другая ладонь плавно заскользила вниз, очерчивая ее бедро, и Кэтрин успела поймать лишь одну мысль:

надо звонить, потому что от таких прикосновений могут остаться ожоги, не меньше.

– Просто забудь обо всем, что кто-то когда-то говорил. Что-то когда-то сделал. О том, кто и что подумает, – тихо произнес он, почти касаясь губами ее виска. – У нас осталось всего пятьдесят шесть часов, после которых ты избавишься от меня.

Так какой смысл стесняться?

Она

развернулась к нему лицом, так что теперь они смотрели друг на друга. Его глаза были как черный кофе – настолько темные, что различить границу между радужкой и зрачком было почти невозможно. В их мраке можно было потеряться. Но эта тьма не была пугающей. Впервые за эти недели.

– А что будет потом? – спросила Кэт.

– А потом я уеду, – ответил он так просто, что Кэт даже растерялась, забыв, что его наказание временное. И наверняка ему есть куда вернуться.

Его колено проскользнуло между ее ног, и, качнув на себя, он крепко прижал ее к своему телу.

Кэтрин чувствовала, как границы ее личного пространства стерлись, смешиваясь с чужими, переплетаясь, растворяясь как дым… И боже, это было так волнительно! Давление его рук на ее талии стало гораздо ощутимее, и он начал двигаться. Очень-очень медленно.

Его кожа оказалась горячей, а руки крепкими и совершенно точно знающими, куда ее направлять. Она не знала, почему вдруг положила руки ему на плечи, словно так было правильно, и наконец позволила себе расслабиться, а потом закрыла глаза.

Кэт чувствовала его бедра своими, повинуясь ритму, влекущему за собой, перестав понимать, кто этот ритм задает: музыка в наушниках, что они делили на двоих, или сам Хитклифф, едва задевающий губами кожу у нее на шее, продолжающий оставлять руками ожоги на ее бедрах. В этот момент она почти поверила, что может выглядеть как те девушки из «Грязных танцев», раскрепощенные, свободные, так виртуозно владеющие своим телом.

И это было так горячо и так распутно. Практически секс в вертикальном виде.

– Секс и танцы – одно и то же, – как-то пошутил Хит на одной из репетиций, – просто замешены в чуть разных пропорциях.

– Почему-то я не удивлена, что именно ты это сказал, – съязвила тогда Кэтрин.

– Ну когда-то и вальс считали непристойным, – ухмыльнулся он, в общем-то будучи прав.

Она проверила в интернете.

А сейчас она сама позволяла его рукам выписывать ее бедрами восьмерки, приблизившись к нем настолько, что между ними практически не осталось расстояния. Кэт почувствовала, как жарко стало. А потом услышала:

– Открой глаза.

И лишь сейчас заметила, что они стоят возле зеркала. Верхнее освещение было выключено, и только свет с лестничной площадки тускло стелился по полу вдалеке. Но этого полумрака оказалось достаточно, чтобы рассмотреть их отражения.

– Не останавливайся, – прошептал Хитклифф, специально развернув ее так, чтобы е было видно. А Кэт, завороженная, не могла оторвать взгляда от их общего силуэта. Она никогда не думала, что может выглядеть такой красивой.

Очевидно, эти мысли посетили не

только ее голову. Он смотрел на нее так знакомо, но при этом так по-новому. В его глазах как будто загорелся особы огонек. Теперь они глядели не в зеркало, а друг на друга. Кэтрин, не удержавшись, коснулась завивающихся кончиков его волос. Если бы она была чуть смелее, то запустила бы в них руки, чтобы взлохматить их. А затем он начал тянуться к ее лицу.

Очень-очень медленно.

Сердце Кэт колотилось как сумасшедшее. Еще немного, и она точно в обморок грохнется. Хит едва коснулся кончика ее носа своим. Чуть поддев.

Господи, Матерь Божия и все святые!

А потом раздался недовольный крик:

– Эй, в это время в школе находиться не положено!

Они одновременно обернулись на голос. От резкого движения наушник выпал из уха Кэт, повиснув на белом проводке, и очарование рассеялось, возвращая в действительность.

– Мы уже уходим, – неловко покраснев, произнесла Кэтрин. – Через пять минут здесь никого не будет, – добавила она и припустилась обратно в зал, даже не заметив, что Хитклифф остался неподвижно стоять на месте.

* * *

Стив танцевать не умел. Совершенно. Он топтался по ногам Пенни, просто проходил по ним катком, и утверждал, что все дело в отсутствии практики, так что уже третий раз они оставались после уроков в ущерб ее внеклассным занятиям биологией, но это ни к чему не приводило. Стив все так же плохо двигался, а Пенни не становилась в его руках изящной и легкой. Она была неповоротливой слонихой, вот и все.

Люк, может, и не умел на самом деле танцевать так, как говорил, но он успешно делал вид. Если было нужно, он просто таскал ее с места на место и мог сделать поддержку из ничего, потому что поднимал Пенни одной левой.

– Прости, Пенни, кажется, из-за меня ты не выиграешь, – вздохнул Стив, прежде чем уйти.

Они репетировали в пустом гараже Браунов.

Родители были на дежурстве, так что никаких машин, а значит, куча места, но даже тут танцоры не смогли разойтись.

– Я и без тебя бы не выиграла, не бери в голову. Я отстой.

– Неправда…

– Нет, правда. Все в порядке, Стив. Просто я…

не королева, ладно? И я не планировала ею быть.

Мы друзья, и это же здорово? Станцуем, как сможем, потом повеселимся, и ты отвезешь меня домой до полуночи. Это же просто. Надеюсь, у тебя не было других планов?

– Нет. Спасибо, что пригласила. Я рад… провести с тобой время.

Стив неловко махнул рукой и вышел из гаража, а Пенни буквально рухнула в старое кресло-мешок, которое доживало в гараже свои дни.

Когда-то его неслабо подрал Ральф, еще будучи щенком, и кресло из гостиной вынесли. Иногда в теплые деньки мама вытаскивала кресло во двор, чтобы поваляться с коктейлем у бассейна, так что кресло ассоциировалось с отдыхом. И чтением книг по вечерам. И с Люком. В его спальне было такое же. Пенни скрестила руки на груди и взмолилась о чуде.