Drama Queens, или Переполох на школьном балу

Делон Дана

На последней репетиции Люк и Сью танцевали так, что дух захватывало. Если это она та девчонка, которую он любит, – пиши пропало. Пенни даже думать не хотела о тех словах Люка. Он в кого-то влюблен… И зачем же тогда целовался с другой?

Зачем тот вечер в гостиной? И Сью целовал, и черт знает кого еще.

Пенни опять была в платье для репетиций. Все теперь наряжались во что-то такое, чтобы учитывать во время поддержек и поворотов движение юбок. В гараже было тепло, но не настолько, чтобы торчать тут долго в легком наряде, так что пришлось встать. Юбки

взметнулись, как у настоящей принцессы, и все равно розовое платьице не шло ни в какое сравнение с тем красным, что купил Люк. Люк. Купил. Ей. Платье. Порванный подол искусно починила Сара, и каждый вечер Пенни

открывала дверцу шкафа, смущалась и снова закрывала ее.

Это был кошмар во плоти. Она придет на бал в алом, как какая-то Скарлетт О’Хара! И опозорится с танцем. Движения никак не удавались. Квадраты не выходили, крутиться под рукой Стива было неудобно из-за роста. «Нужно отметить, что никаких распущенных волос, он просто запутается в них или руками, или очками», – с тоской подумала она, хотя всегда любила распущенные волосы, считая их одной из своих немногих привлекательных черт.

Пенни поднялась к себе, чтобы переодеться в домашнюю одежду, и бросила розовый кошмар на кровать: она возненавидела это платье. Толстовка, штаны и красные вязаные носки. Сойдет. Натянув пуховик и шапку, Пенни поплелась к дому Уилсонов, где ее ждали на ужин. Как всегда, когда доктор Уилсон дежурил вместе с Браунами, Сара устраивала ужин для троих. И это было определенно вкуснее заказанной пиццы.

– А вот и ты! – пропела Сара, открывая дверь.

– Елка… – выдохнула Пенни.

– О, я подумала, мы заодно ее украсим. Хотя и не стоит подпускать вас двоих к елкам, но мне не хватит роста, чтобы нарядить верхушку. А еще кто-то должен распутать комок гирлянд, который накрутили ваши отцы. И это будешь ты, Пенни.

Мой дорогой супруг обещал поставить елку еще к нашему совместному ужину на прошлой неделе,

а в итоге затянул и только успел украсить дом снаружи. Завтра придет, елка готова, и я скажу: «А что ты хотел? Думал, я стану ждать тебя вечно? Ха!»

Она отыгрывала разговор по ролям, попутно ставя на стол курицу и брокколи. Люк спустился со второго этажа вместе с Ральфом, который, как обычно при виде елки, прижал уши и тихонько заскулил.

– Не бойся, приятель. – Люк потрепал пса по голове. – Привет! – И он сграбастал Пенни в объятия, такие крепкие, что она взвизгнула. – Как ваши репетиции со стариной Стьюи?

– Стив. Его так зовут. И ты знаешь, в соты раз говорю!

– Да-да, вот же память дырявая, – нагло солгал обманщик.

– Сара, а это правда, что ты умеешь танцевать вальс? – глядя Люку в глаза, спросила Пенни, набравшись смелости.

– Что? Я? – Сара, которая в этот момент доставала салфетки, рассыпала всю пачку. – Не поздоровилось бы моему партнеру, детка. Я талантлива, но не настолько. Всё, садитесь есть.

– Это у тебя память дырявая, – усмехнулся Люк. – Не мама меня учила, а бабушка. А что, как Стьюи танцует? Уроки не нужны?

– О, ты мог бы

с ним потанцевать?

– Лучше уж с тобой. Я же говорил, могу продолжать тебя учить.

– А может, лучше меня поучит твоя бабушка?

– А может…

– А может, вы сядете за стол, танцоры? – Сара начинала злиться, и оба это понимали.

После ужина Пенни села в продавленное винтажное кресло, поджала под себя ноги и принялась распутывать гирлянду. Если уличную было разобрать сложно, то эту – просто невыполнимо. Крошечные лампочки цеплялись друг за друга и изрядно тормозили процесс.

– Ну что там? – спросила, зевая, Сара.

– Ну… я выпутала две из четырех. На елку хватит, на лестницу – нет. Но я в процессе.

Пенни оторвала взгляд от клубка на своих коленях и ахнула. Замечательная елка. Искусственная, но очень красивая. Со множеством маленьких и больших красных шаров.

– Как красиво вышло. Даже жаль, что мы не ставим в этом году елку, – вздохнула Пенни.

Люк, который как раз приматывал еловые ветки к перилам, поймал ее взгляд.

– Ты можешь приходить к нам и любоваться на нее, – пожал он плечами. – В любое время.

– Это не то. Всегда мечтала о елке дома. У меня она была лишь однажды, за год до переезда в ГринПлейс.

– Мы тоже не ставили ничего в старой квартире. Она была совсем крошечной, как и у вас. Там нельзя было держать елку, собаку и даже, думаю, не поместился бы баскетбольный мяч.

Спустя четверть часа Сара убрала коробки из-под шаров и отправилась спать, оставив Пенни и Люка

самих разбираться с гирляндами. Они каждый год делали это вместе – просто потому, что у родителей Люка не хватало терпения на такую работу, как и на то, чтобы в конце праздников снять все аккуратно и сложить правильно, чтобы ничего не путалось. Обычно Сара нервничала, говорила, что все всё делают неправильно, и доктор Уилсон просто как попало распихивал украшения по коробкам.

– Починила платье? – спросил Люк, видимо не выдержав тишины.

– Да, спасибо. Оно очень красивое. Мама сказала, что это дорого и они выпишут…

– Я не приму, – покачал головой Люк. – Если ты переживаешь, то деньги мои. Я работал все лето и половину учебного года в кафе, так что… не проблема.

– Люк.

– Эй, Пенни, я хотел сделать тебе подарок.

– Но почему мне? Ты же говорил, что влюблен.

– Но она недоступна, – пожал он плечами.

– Так это не Сью?

– Нет. – Он даже засмеялся, будто Пенни сказала что-то глупое. – Сью хорошая, но я в нее не влюблен.

– Тейлор?

– Господи, нет! – засмеялся он еще громче. – И прекрати гадать. Все равно не угадаешь… Пен, все в порядке. Правда. Я смирился.

– Почему? Она не отвечает взаимностью?

Она… старше? Занята? Влюблена в кого-то?

– Она слепая, – совершенно серьезно сказал Люк.

– С-сл-слепая?

Все шло так хорошо, что Пенни совсем не заикалась, и вот опять в ней поднялось волнение, затопив по самые уши, так что даже собственный голос теперь доносился как будто сквозь толстое стекло.