Драма с собачкой

Южина Маргарита

– Сытая она… и гуляет сколько хочет, – набычилась Лена. – И не надо нам вашей еды!

– Это она тебе сказала, что не надо еды? – ехидно поинтересовался Барцев. – Ты не придумывай. Собаке надо есть. Вот и пусть ест… Кстати, там еще Вере посылка. Не забудь, передай.

– Сам передай, – обиженно буркнула Лена, плюхнулась на диван и демонстративно включила телевизор.

В дом вдруг вошла Вера.

– Ой, здрасте… – смутилась она. – Лен, я думала, ты одна. Хотела тебя… А пойдемте к нам, а? У нас там девчонки приехали,

навезли всего, шашлыков пожарим. И Маруську с собой возьмем.

Егор тяжело вздохнул и дернул плечом:

– Маруська уже гуляла.

– Она у нас много гуляет, – тут же ехидно встряла Лена. – И не надо лишать ее собачьей тусовки.

– Эвелины там нет на улице, а с Ариной и Вэлси Маруська уже подружилась, – уговаривала Вера. – А с Тоби они и вообще друзья! Он ведь до сих пор к вам ходит! Несет охранную службу. Надо будет тебе, Лена, ему на двадцать третье февраля хорошую кость подарить, как защитнику!

– Хорошо, – поднялся Барцев.

У Лены ухнуло сердце – неужели он пойдет на шашлыки и… и станет обычным мужчиной, а не каким-то морским ежом!

– Хорошо, – продолжил Барцев. – Не смею вас задерживать, идите на собачью тусовку. Только собаку мне не угробьте.

– Нет, ты на него посмотри! – Лена обернулась за поддержкой к Вере. Но та на подругу вовсе и не смотрела, ее интересовал Барцев.

– А вы? Вы с нами не пойдете? – спросила она.

– А у меня, простите, еще дела, – чуть усмехнулся этот морской еж и торопливо вышел.

– Лен… – виновато уставилась на подругу Вера. – Я вам испортила романтический вечер?

– Ты? Нам? – с обидой фыркнула Лена. – Романтический вечер с Барцевым? Ты смеешься надо мной? Романтический вечер можно испортить с Лиховских, он баб как перчатки меняет, а этот… Это ж… вот уж точно тоскливый пингвин!

Вечер с девчонками прошел бурно. Быстренько организовали стол, принесли мясо и даже плюнули на то, что оно было немаринованным, насадили его на шампуры. Лена весело рассказывала, как к ней приходил жених. Девчонки же с интересом слушали, кивали головами и выговаривали Елене, что она слишком капризная.

Между делом решались и серьезные вопросы.

– Вер, собачек маленьких не возьмешь? – спросила Альта, виновато глядя на подругу. – Им бы в дом. Такие хорошенькие, ну такие миленькие! Безобидные, как монашки. Две всего.

– А чего сама не возьмешь монашек? Ты же знаешь, я люблю больших собачек. Да и не только я, – вздохнула Вера. – Наше собачье товарищество только больших уважает. Арина, к примеру, так конкретно и заявляет – только не миниатюрных дам! А то Эвелина будет волноваться из-за своего лишнего веса. Недолго поволнуется и сгрызет конкурентку. Так что…

– Я не могу, – покачала головой Альта. – И Татьяна тоже. У нас коты. А эти собачейки так котов не любят, прямо разорвать готовы!

– Да уж… монашки нынче пошли, –

усмехнулась Вера и напомнила: – А Ира не возьмет?

– Куда ей? У нее знаешь сколько! – округлила глаза Татьяна.

– А Поля? – перечисляла все передержки Вера.

– Этим мелкашам нужна домашняя передержка, а не вольерная, – пояснила Альта. – А Поля квартиру продает, покупает дом в деревне, строит вольеры и… начнет принимать собак на вольерную передержку.

– Ох, тяжело одной-то в деревне, – покачала головой Вера. – Вон, Лену спроси, как она после города привыкала.

Альта состроила хитренькую гримаску:

– А Полина не одна. У нее мужчина есть. Они вдвоем будут строить эту передержку. Так что… она двух зайцев хочет поймать.

– Ну хорошо, а Саня? Она же домой собачек берет, – вспомнила Вера. – Она, правда, новенькая, но девушка ответственная. Мне девочки говорили.

– Вот ей сегодня и позвоню, – кивнула Альта. – Не оставлять же малышей на улице.

Лена слушала девчонок во все уши. Ей все было интересно… и сами собой забывались мелкие домашние неприятности. А еще на свежем воздухе так вкусно пахло жареным мясом, из соседских дворов доносилась негромкая музыка.

Лена так бы и сидела до самого утра, так не хотелось домой.

Вечером, вернувшись из гостей, Елена долго бродила, будто в хмелю.

– Марусь, ну вот ты подумай, ну что это за человек? Варь, ну хоть ты мне скажи! – допытывалась она то у собаки, то у вороны. – То он ко мне льнет… я даже чуть не поверила! А то домой несется. Что? Варь, я тебя понимаю, ты хочешь сказать, что так себя ведут обычные бабники? Но… Да, Маруська, мне тоже кажется, что он не обычный. В смысле, не бабник он. Или как-то уж слишком законспирированый. И потом… ну зачем я ему? Я еще понимаю, если б он меня полюбил как-нибудь пылко, а то…

Маруська, понимая серьезность момента, звонко тявкнула.

– Вот, Маруся, я вовсе и не о Барцеве сейчас! И нечего! Я о нем и думать забыла! Я сейчас… о Лиховских. Жене… Че-е-е-ерт! Я же совсем забыла передать Вере посылку! Барцев же просил! А нечего просить! Я ему не почтальон какой-то! Надо – пусть приедет и сам передаст, так ему и скажу!

Утром Лену разбудил чей-то истошный крик под окном. Сначала она подумала, что кто-то кого-то отчаянно зовет на помощь, но потом прислушалась… звали ее…

Лена вышла и увидела возле калитки незнакомую женщину, та кричала во все легкие:

– Хозяюшка-а-а! Хозяйка, мать твою! Куды ж ты провалилась?

– Вы что-то хотели? – спросила Лена.

– Ну, тык конечно! Хотела! – не совсем ласково глянула на нее незнакомка. – Я вот тебе Марту привела… Марта, окаянная шалаболка! Чичас хворостиной-то по хребту!

Елена только сейчас увидела, что на веревке женщина тянет козу. Коза зависла возле какого-то кустика и старательно обгладывала кору с голых веток.