Драмы и комедии
Шрифт:
К а р а м а н. Я о себе сам позабочусь…
Входит Д о п и н а, густо беленая, пестро одетая, вносит сыр, копченую гусятину, садится рядом с Караманом.
Д о п и н а. Кушайте! Вот молодой сыр, гусятина! Тебя как звать?
К а р а м а н. До сих пор Караманом.
Д о п и н а. Чудное имя, пусть нам обоим улыбается солнце! (Начинает жадно есть, забыв о госте.)
Кечо
К а р а м а н. В доме у вас нет другой невесты, почтенный?
Р о м а н о з. Эта одна лучше девяти, пусть ослепнут враги от ее красоты!
К а р а м а н. А братьев у нее нет?
Д о п и н а (говорит с полным ртом). Есть, они в городе на заработках. Они обещали мне к свадьбе блестящие бусы, настоящую шаль и красные сапожки.
К а р а м а н. А сережки они не обещали?
К е ч о. Правильно, подогревай ее, дело почти слажено…
К а р а м а н. Для таких ушей нужны большие сережки.
Д о п и н а. Пусть о них жених позаботится, а вообще у меня хорошее приданое. (Уходит и выносит из дома коврик, стелет перед Караманом.) Я сама соткала. (Выносит мелкие безделушки, раскладывает их на коврике.) А это братья подарили, правда — сокровища?! (Выносит фонарь.) А у тебя дома есть керосин?
К а р а м а н. Я бы керосином одного глупого человека облил и в огонь бросил.
Р о м а н о з. Или наша водка не по нраву, или угощение, — почему всем брезгуешь?
К а р а м а н. Маюсь животом, любезнейший хозяин, со вчерашнего дня.
Р о м а н о з. Как видите, дочка у меня — прямо голубка, счастлива будет семья, куда она войдет. По секрету, сватались к ней десятки женихов, но я не всякому отдам такое сокровище, поэтому у меня могучая собака на цепи, а когда уйдет Допина к мужу, я собаку подарю молодым…
К е ч о. Прекрасное приданое!
Р о м а н о з. Что ты, это сверх приданого, приданое у нее большое.
К а р а м а н. Собаку лучше подарить свату за усердие, вместо злата-серебра.
Р о м а н о з. Нет, собака пойдет с Допиной, есть ведь такие наглецы, что даже замужнюю женщину похищают…
К а р а м а н (закашлялся от смеха). Извините, не в то горло попало…
Допина сочувственно бьет его по спине.
(Еле переводя дыхание от ударов.) Ох и могучая ручка у чьей-то жены, так мужа приласкает, весь в синяках ходить будет…
Р о м а н о з. Запей водочкой, все пройдет.
Допина чешется, это не помогает, тогда она встает и начинает тереться спиной о балконный столб, потом утирает сальные губы рубахой и снова садится рядом с Караманом.
Пора песни петь, чтоб соседи знали — у меня праздник.
К а р а м а н. Правильно, такому столу и такой невесте
Допина не в такт подтягивает ему. Романоз за нее переживает.
Р о м а н о з. Хватит, дочка, ты лучше ешь.
Д о п и н а. Вспомнила, у меня еще одна вещь в приданом есть! (Уходит и возвращается с ружьем.)
Все разбегаются, даже Р о м а н о з. Кечо и Караман влезли на ворота.
Куда все делись? Вы в прятки хотите поиграть? Очень хорошо, я умею водить… (Оглядывается, никого не замечает, садится и начинает чистить ружье, поворачивая его дулом то в одну, то в другую сторону.) Выходите, так скучно в прятки играть!
Из-за угла дома появляется Р о м а н о з.
Р о м а н о з. Видите, какая у меня дочка, шутница и затейница?! Идите, гости дорогие, если ветчины пока не хотите, хоть сыр попробуйте.
К е ч о (сидя на воротах). Что может быть лучше гусятины, попробуй, Караманчик!
К а р а м а н (с забора). Только гусятины мне и не хватает для полного счастья.
К е ч о. Ты так ее всегда любил. Хоть из уважения ко мне возьми гусиную гузку!
К а р а м а н. С удовольствием надел бы всю тарелку тебе на голову!
Караман и Кечо слезают с ворот.
Р о м а н о з. Ну, гости, погуляйте пока, чтоб аппетит появился серьезный, а мы с дочкой пойдем готовить праздничный обед. (Уходит с Допиной в дом.)
К е ч о. Что за муха тебя укусила, поесть всласть не дал?!
К а р а м а н. Какой аппетит может быть при такой девице, даже во сне ее увидеть страшно.
К е ч о. Это ничего, что она толстовата, при такой жене ни одеяла, ни подушки не понадобится…
К а р а м а н. Лучше унесем ноги, пока собака привязана. (Тянет Кечо за руку.)
Они выходят за ворота.
Появляется Д о п и н а, несет пустую колыбель.
Д о п и н а. У меня и это есть в приданом. Когда сынок появится, будешь его качать, Караманчик! (Оглядывается.) Ой, где же они? Неужели сбежали? (Держит колыбель, как ребенка, бегает по двору, заглядывает во все закоулки.) Караман, Караман! (Выбегает на дорогу, но парней уже след простыл. Возвращается, ставит колыбель, качает ее и напевает.) Ах, Караман, ох, Караман, как будет тяжело жить без тебя…