Драмы и комедии
Шрифт:
А н н а. Но ты собираешься воевать против собственной родины! Разве это — не политика?
В е р е ж н и к о в. Не хочешь ли ты сделать из меня коммуниста?
А н н а. Коммуниста? Нет. Я хочу освободить твою душу от фанатизма ненависти. Ты инженер. В Швеции ты найдешь работу. Я буду преподавать, я знаю шведский язык. Бежим, в этом — спасение. Я хитрая, о, ты еще не знаешь, какая я хитрая! Я все организую очень ловко, достану документы…
В е р е ж н и к о в. Нет, Анна, нет.
А н н а. Я не хочу тебя потерять! Ах, жаль, я не верю в бога. Кто мне поможет уговорить
В е р е ж н и к о в. Если ты не веришь в бога, во что же ты веришь?
А н н а. Только в себя. Истинно лишь то, что я существую, все остальное ничего не значит.
В е р е ж н и к о в. И я — тоже?
А н н а. Ты — это я, самое главное мое я.
В е р е ж н и к о в. Мне иногда хочется так поглупеть, чтобы ничего-ничего не соображать!
А н н а. И глупей, пожалуйста. Умные в наше время почти неизбежно подлецы; все, все понимают и прислуживают, приспосабливаются. Уж лучше быть глупым, так хотя бы честней.
В е р е ж н и к о в (целует Анну). Молчи.
А н н а. Диктатор. Ты зажимаешь мне рот… Ах, я догадалась, почему я сегодня так много болтаю! Я страшно голодна.
В е р е ж н и к о в. Сейчас ты станешь доброй и молчаливой.
А н н а. Отчего бы?
В е р е ж н и к о в. Иллюзия, цирк…
А н н а. Хлеб! Сгущенное молоко! Браво! У меня есть рыбная паста и макароны, завтрашние. Будет княжеский ужин. Открой коробку.
В е р е ж н и к о в. Где ты раздобыла такие ножки?
А н н а. Пусти… На сковородке горит маргарин…
В е р е ж н и к о в. Пусть все сгорит…
Хаммфельд выключает магнитофон.
А н б е р г. Как ты думаешь, Генрих, он ее так же любит?
Х а м м ф е л ь д. Любит. Я отлично изучил этот скоротечный роман. Дай мне Сверчинского сюда, в гестапо, ну хоть на два часа!
А н б е р г. Спасибо, Генрих, мы постараемся разобраться сами! Мы всех, всех выворачиваем наизнанку.
Перемена света. Выстрелы. Появляется В е р е ж н и к о в, вслед за ним Б е с а в к и н.
Б е с а в к и н. Всех обскакал! Пока остальные трюхают, поговорим в нормальной, человеческой обстановке.
В е р е ж н и к о в (улыбаясь, озирается). Аппаратуру для подслушивания в придорожных кюветах еще не ставят?..
Б е с а в к и н (вглядываясь в лицо Вережникова). Что-то ты в последние дни в каком-то задрыпе, а? (Смахнул со лба пот.) В двух словах — самое главное. Быстро.
В е р е ж н и к о в. Меня беспокоит Лифанов. Тебе не приходило в голову?.. Вначале в числе шестерых не допущен к присяге, а теперь вдруг опять с нами!.. И не упускает возможности «общнуться» со мной… под самыми неожиданными предлогами… В первый раз я его отшил… А вдруг он в самом деле наш третий?
Б е с а в к и н. Да, Лифанов — большая загадка! Что еще?
В е р е ж н и к о в. Меня
Б е с а в к и н. А что-нибудь членораздельное?
В е р е ж н и к о в. Пошловатый красавчик. Зачем ты втягиваешь его?
Б е с а в к и н. Ты же втянул Фролова! А Радеев его друг. Из одного полка. Фролов в воздушном бою спас Радеева. Считай, братья.
В е р е ж н и к о в. Как бы мне не пришлось спасать тебя…
Б е с а в к и н (напористо). Слушай, еще один кореш. Крылович. Твой тезка. Авиационный инженер. Оказывается, он начал здесь по собственной инициативе работать одновременно с нами! И тоже обрастает «активом»…
В е р е ж н и к о в. Ваня, я против массового призыва и знакомств.
Б е с а в к и н. Смотри, он и здесь аккуратный и безупречный…
В е р е ж н и к о в. Нет, Ванюша, не удается… Кажется, я свалял дурака… И очень крупно…
Б е с а в к и н (встревоженно). Что?
В е р е ж н и к о в. Анна Зеехолен, учительница… Помнишь, огромные серые глаза?
Б е с а в к и н. Да, да помню.
В е р е ж н и к о в. Поначалу казалось, что мне ее подсунули. И я, как говорится, пошел на вы. Проверяйте, подслушивайте, подсматривайте… Я буду целовать вашу гадюку и кричать «Хайль Гитлер!». Нет, все вышло совсем иначе…
Б е с а в к и н. Ну?
В е р е ж н и к о в. Встретились раз, другой — и я понял, что она — человек…
Б е с а в к и н. Сильно понял?
В е р е ж н и к о в. Всерьез, Ваня.
Б е с а в к и н. Да… Ты черешню любишь?
Вережников кивнул.
Я со своей Аленой познакомился под черешней. Ага… Лежала под деревцом в Крыму и с нижних веток срывала губами ягоды. А я подошел, увидел… и уж больше не отходил!
В е р е ж н и к о в. Предлагает бежать. В Швецию. Обеспечит документы.
Б е с а в к и н. Рвани.
В е р е ж н и к о в. Может, еще и придется… Идиотское положение! Я не могу, не имею права сказать ей о себе. Она же — все откровенней, ближе…
Слышна стрельба пулемета.
Б е с а в к и н. Давай-ка разбежимся пока.
В е р е ж н и к о в. Анна честная, открытая душа… Я боюсь за нее.
Б е с а в к и н. Кажется, пришла моя очередь бояться за тебя! (Уходит.)
Появляется Т а т и ш в и л и.
В е р е ж н и к о в. Как поживаешь, князь? Ты доволен, твоя душа спокойна?
Т а т и ш в и л и. Доволен! Я доволен порядками в нашей школе, доволен начальством, питанием, программой обучения, фильмами, я в восторге от всех своих товарищей, от тебя, я полюбил великую Германию, ее дороги, фермы, сортиры… что тебе еще надо?!
В е р е ж н и к о в. Ну, если ты так доволен…
Т а т и ш в и л и. Да, да, я всю свою сознательную жизнь мечтал сделаться немецким шпионом!