Драйв Астарты
Шрифт:
А ещё через четверть минуты, Пак Хики и Ким Вйо ловко защелкнули на запястьях пленников наручники. Сержант Квэк помахал ладонью над головой, давая знак, что понятые с представителем INDEMI могут подойти и начать осмотр. Австралийские туристы, кажется, были в восторге – такой спектакль! Они на ходу окружили обер-лейтенанта Козака и забросали его вопросами, как гида в каком-нибудь музее.
– Ив, а почему такая процедура захвата?
– Это стандартные действия при задержании потенциальных террористов.
– А что сделали эти японские
– Они выстрелили торпедой по неустановленной пока цели в нашей акватории.
– Они стреляли по военному судну или по гражданскому?
– Как я уже сказал, мы не знаем точно, в кого они стреляли. Возможно, это субмарина флота Цин-Чао, а возможно – какой-то другой объект. Но это, по-любому, бандитизм. Представьте, что у вас на Большом барьерном рифе какой-то субъект стал летать и бросать торпеды с центнером взрывчатки. В воде, между прочим, могут быть туристы, рыбаки… И не забудем о морских животных, которые становятся первыми жертвами подобных военно-бандитских безобразий. Вы уже успели немного посмотреть атолл Улиси, и вы, наверное заметили, какая здесь богатая подводная фауна…
Австралийцы одобрительно зашумели. Теперь им начинало казаться, что локальная полиция обходится адекватно с этими двумя воздушными бандитами, но некоторые сомнения ещё оставались. И обер-лейтенант Козак поспешил их развеять.
– Как я понимаю, вы опасаетесь, что с этими японскими парнями будут обращаться негуманно. Но вы можете выступить социальными контролерами. Великая Хартия предоставляет право контроля только нашим гражданам, но не запрещает офицеру, проводящему дознание, согласиться с контролем любых нейтральных лиц.
– Вот это, я понимаю, демократия! – Произнес один из австралийцев.
– А уже можно фотографироваться на истребителе? – Спросила его подружка.
…
Екен Яау и Лэсси Чинкл отправились к ангарам на западный берег моту Паелленг, пообещав скоро подкатить гидроплан к северному пляжу. Дженифер Арчер осталась на пляже в обществе котла с морским рагу, мешка лепешек, огромной корзины яблок (ещё утром висевших на дереве на острове Понпеи) и полдюжины своих соотечественников, австралийских морских туристов, уже успевших побыть понятыми и социальными контролерами меганезийского типа, и жаждущих обменяться яркими впечатлениями.
– Один этот истребитель ценой как целый город! – Возмущался Ник Вэнс, бессменный старшина серферов полуострова Дампир и Буканерских островов. – А у них в деревне фермеры до сих пор пропалывают поля пальцами вокруг каждого стебелька риса.
– В Большом Токио, – добавил виндрейсер Эндрю Стокс из Брума. – Парням вроде нас приходится снимать на шестерых одну комнату площадью с мой парус. Чем покупать истребители 7-го поколения, лучше бы построили нормальное социальное жильё.
Другой виндсерфер, Боб Уолш из Гирравина, громко хмыкнул.
– Социальное жилье? Держи карман шире! Для них парни вроде нас это просто мясо. Знаешь, во время 2-й мировой войны в Сингапуре они резали
– Ублюдки, – согласился Вэнс. – А из своих японских парней они делали камикадзе.
– Точно! – Подтвердил Джо Грассер, серфер из Дерби. – Теперь японские политиканы болтают, что идти в камикадзе это было добровольно, а черта с два! Есть фильм про японского дедушку из авиа-взвода, целиком загнанного в камикадзе. Этому дедушке повезло: самолеты кончились. В конце прошлого века он доживал нищим при музее.
– Ещё самураи – нацисты, добавил Уолш. – Эти два летающих ублюдка, в частности. Видите ли, претензия: почему нас арестовали корейцы? Мол, мы не будем отвечать корейскому копу. Видимо, по их нацистским понятиям корейцы – низшая раса… Зря меганезийцы с ними цацкаются. Поменяли им дознавателя корейца на японку…
Нелли Фогг (носившая неформальный титул «мисс Калумбуру-серф»), улыбнулась.
– Цацкаются, но с юмором. Лихо их отбрила японка – дознаватель. Мол, что это вы дрожите, как сопля на носу? Мы тут не собираемся отрубать вам руки и головы или обливать вас мазутом и поджигать, морить голодом или закапывать заживо в землю. Ничего, что японские военные делали в прошлом веке здесь на Улиси. Вам сказочно повезло: вы попали в плен не в Японской империи, а в адекватной стране.
– А разве Япония до сих пор империя? – удивился Стокс.
– Ну, ты даешь! – воскликнул Джо Грассер, – Ты же был в Японии! Там империя, их императора зовут Хидзахито, и армия ему дает присягу, как почти богу. Ничего не изменилось. В Токио врут, что это не армия, а силы самообороны. Но какого хрена японская самооборона влезла в Меганезийское море? Что она тут самообороняла?
Австралийские морские спортсмены уже давно называли акваторию между Новой Гвинеей и Северным Тропиком не иначе, как Меганезийским морем (по аналогии с Филиппинским, Южно-Китайским и Японским морями).
– Японские пилоты говорят, – заметила Дженифер, – что охотились за субмариной манчжурских террористов Цин-Чао, которая хотела скрыться в Меганезии.
– Знаешь, Джени, – ответил ещё один виндрейсер, Пит Ролинг, – это ещё вопрос, кто террористы: Цин-Чао, или те самураи, которые сидят в Токио. Мой троюродный брат Калеб с Гуама в сентябре прошел на северо-восточном пассате по всей Цин-Чао от Минамитори, через Китаото, что севернее Иводзима, до Окинотори. Две тысячи кило вдоль северного тропика под парусом. И он что-то не видел там террористов.
– А как он попал на Минамитори? – Удивилась она.
– А так. От Гуама полста кило на север до меганезийского острова Мотурота. Морской трамвай ходит трижды в час. А Ирвин, двоюродный дядя Калеба, меганезиец, капитан фрегата. Он договорился с местными авиа-байкерами. Что для авиа-байкера пролететь тысячу кило? Фигня. В общем, взяли с Калеба за это бочку виски, чисто по-дружески.
– И что? – Ещё больше удивляясь, спросила Дженифер.
– А вот что: Цин-Чао, это нормальная страна, вроде Папуа, только китайско-японская.