Драйв Астарты
Шрифт:
Лейтенант Кабреро бросил короткий взгляд в сторону четверых китайских офицеров, которые почти неподвижно полулежали под навесом около столика с чайником.
– До старта у нас четыре недели. И они будут нормальные, 30-часовые. Я обещаю.
– Китайцы не согласятся, – заметила Гвэн.
– Я им прикажу.
– Тогда они расстроятся, и у них ухудшатся психофизические параметры.
– Вот значит как? Вам хорошо, вы умные. Скажите мне: что делать?
– Надо занять их время чем-нибудь не напрягающим, – посоветовал
– Ясно, – Тино кивнул. – Сегодня к 22:00 придумай, чем именно.
– Почему, блин, я?
– Потому, – наставительно сказал Тино, – что инициатива наказуема исполнением. Ты придумал, тебе же поручат делать, и тебя же потом обругают, что хреново сделал.
Пири пожал плечами и флегматично сообщил:
– Баобаб ты, вот что.
– Извини, – печально отозвался командир. – Правда, извини. Просто я загребся.
– Проехали, – Пири хлопнул его по спине. – Я понимаю, что тебе тут не шоколадно. Расслабься. Я к десяти вечера что-нибудь придумаю для…
– Руби фал, – предостерегающе шепнула Лвок, увидев, что к ним усталой походкой направляется старший лейтенант Линси Ли.
– …Аккуратность при лэндинге, – мгновенно сменил тему Пири, – это, конечно не из космической области, но по жизни, очень полезна…
– У вас совещание? – Вежливо спросил континентально-китайский офицер.
– По ходу просто болтаем, – ответил Кабреро, – а как самочувствие тайконавтов?
– Самочувствие в норме, жалоб нет. Есть предложение.
– Излагай.
Старший лейтенант кивнул и сообщил.
– Группа тайконавтов очень хотела бы обсудить с группой технической поддержки результаты завершенной фазы программы. Мы могли бы приготовить ужин.
– Вы же устали, как бегемоты после брачного турнира, – заметила Гвэн.
– Мы могли бы сделать это без фанатизма, – спокойно уточнил Линси Ли.
– ОК, – согласился Тино. – Тайконавты готовят ужин. Техподдержка обслуживает и убирает в ангар турбо-планеры и организует логистику кухни. Линси Ли! Я по твоим глазам вижу, что Юн Чун составила список и позвонила дяде Бодао на Нор-И-Ами.
– Да, – подтвердил он, протягивая командиру листок из блокнота.
– Давай сразу мне, – сказала Лвок. – Мы с Пири метнемся на И-Ами, так, Тино?
– Ага, – лейтенант Кабреро кивнул. – Выкатывайте вироплан и вперед… Гвэн, позвони буньипам, а то мы запаримся с тобой вдвоем таскать турбо-планеры.
– Мы могли бы помочь… – начал Линси Ли.
– Нет, – отрезал Тино. – У вас три часа отдыха. Лежите и пинайте балду. Это приказ.
– Что-нибудь кроме того, что в списке, надо привезти? – Спросил Пири.
Тино Кабреро утвердительно кивнул.
– Калимантанский табак, если он там появился. И свежие слухи. Они там точно есть. Только не очень зацепляйтесь языками на маркете.
– Хэх… А как же мы узнаем слухи, не выпив по три чашечки кофе на нос?
– По три чашечки кофе на нос, –
– Ориентир по времени ясен, – резюмировала Лвок.
Через несколько минут Гвэн и Тино присоединились к китайским тайконавтам под навесом около чайного столика, а короткая флайка с длинными острыми крыльями взлетела с воды, сходу взяв курс на восток.
– Эта машина, – произнес Кэн Инхэ, – напоминает что-то мирное и трогательное…
– Очень жирного альбатроса, – ответила Гвэн, – на учебной базе Капингамаранги целая стая таких. Непонятно, как им удается взлетать и зачем они вообще летают.
– Я думаю, они охотятся за рыбой, – предположила Фэй Лани.
– Ага. Они за ней охотятся. Рядом с кухней.
– …А летают просто так, – добавил лейтенант Кабреро, – типа, инстинкт.
Юн Чун аккуратно налила цветочного чая в кружки и развила тему.
– Кстати, о полетах и машинах. Командир Тино обещал после завершения этой фазы программы сообщить, что за движки теперь установлены на турбо-планерах.
– Ну если это действительно так тебя интересует… – произнес он.
– Это всех нас интересует, – заметил Линси Ли.
– …То, это «Zanderloetlamp».
– Паяльная лампа судака? – переспросил Кэн Инхэ переведя с немецкого.
– Цандер тут имя собственное, – уточнила Гвэн. – Великий балтийский инженер…
– Фридрих Артур Цандер! – Воскликнула Юн Чун. – Основатель советской школы ракетостроения и теории межпланетных полетов! Но при чем тут паяльная лампа?
– Паяльная лампа очень даже при чем, – сказал лейтенант Кабреро и, после паузы, сделанной чтобы закурить сигарету, продолжил, – мэтр Цандер во время 1-й мировой войны эвакуировался из Балтии в Московию, которая после революции 1917-го стала частью Советского союза. В этой Московии вообще никогда не было шоколадно, а в интервале между мировыми войнами – тем более. Короче: в лаборатории, где работал Цандер, не было ни хрена, кроме паяльной лампы системы Нюберга, и Цандер сделал первый стендовый ракетный двигатель на бензине и сжатом воздухе именно из нее.
– Но потом советское ракетостроение… – начала Юн Чун.
Лейтенант Кабреро поднял левую руку ладонью вверх.
– Потом! Это ключевое слово. А тогда была паяльная лампа. У теории и практики межпланетных полетов своя история, а у этой лампы – своя. Когда в конце марта на плавучий атолл – тетрабублик Хат-Хат, что между Восточным и Северным Тимором, привезли 400 подростков из Малави, их надо было занять чем-то интересным и, по возможности, несложным. Этим занялся авиа-адмирал Руперт Фон Вюртемлемман, классный парень родом с Каролин, а сейчас живет на Атауро. Его vahine Пепе Кебо, папуаска из Лаэ. У них два tama: мелкий, сын Пепе, и более крупная приемная дочка, девчонка из Малави. Она-то и подбила Руперта организовать мото-клуб на Хат-Хат.