Драйв Астарты
Шрифт:
– Цинично, – сказала тайванька, – вот я и говорю, что это нас должно беспокоить.
– Ты всерьез думаешь, что Континент нападет на Остров? – Прямо спросила Юн Чун.
– Я не хочу говорить ничего обидного… – Фэй Лани сделала паузу и покачала в руке кружку с чаем, как будто разглядывая солнечные зайчики, – …но об этом на Острове думают все. Уже три поколения выросли с мыслью: а что будет, если…
– Подожди, – перебил Линси Ли. – Я могу понять тех островитян, которые думали так в эпоху 1-й Холодной войны. Может быть, даже в эпоху 2-й Холодной
– Где причина, а где следствие? – Тихо спросила она. – То ли, как ты говоришь, возникло доверие, и отсюда – важный совместный проект. То ли возник перспективный проект, который можно выполнить только сообща, и отсюда – игра в доверие, но, когда проект будет выполнен, все начнется с начала и, если Остров окажется не готов к этому…
– Космос не заканчивается Луной, – возразил Линси Ли, – и проект не закончится, если начало окажется удачным. А удачным оно окажется, если мы будем и дальше работать единой командой. Скажи, разве у нас плохо получается?
Фэй Лани неопределенно пожала плечами.
– Если я не слишком глубоко задумываюсь, если я просто вспоминаю операцию на Хоккайдо, или потом, в восточном Филиппинском море, на границе Меганезии и на Улиси, или пилотажную программу здесь, то мне кажется, что ты прав. Но потом я начинаю анализировать это… Ты сказал: космос не заканчивается Луной. С этим не поспоришь. Но космос и не начинается Луной. Космос начинается на Земле. И от тех проблем, которые есть здесь, всегда будет зависеть то, что мы будем делать там.
– Фэй, это абстрактная философия, – мягко сказал старший лейтенант.
– Нет, Линси. Это очень конкретно. Вспомни, с чего начался разговор. Спроси: что так беспокоит Юн Чун в этой политике вокруг Малазийской войны?
– А действительно, что? – спросил он.
Теперь уже Юн Чун воспроизвела такое же неопределенное пожатие плечами.
– Мне трудно сформулировать, Ли. Это на уровне ощущений и догадок. Помнишь прогнозы, которые мы начиркали на листочках декаду назад?
– Конечно, я помню. Мы наделали ошибок, но это понятно. Мы не политологи и эти прогнозы для нас просто игра, хобби, и, возможно, упражнение для мозгов.
– Боюсь, что нет, – ответила она, – Боюсь, что это тест, и мы его провалили.
– Тест на что? – удивился Линси Ли.
– Тест на понимание того, – ответила она, – что Лао Цзы объяснил ещё 25 веков назад!
Великое царство располагает к себе маленькое тем, что ставит себя ниже последнего, а маленькое царство завоевывает симпатию великого тем, что стоит ниже последнего. Пусть великое царство желает только, чтобы все были накормлены, а малое царство желает только помогать людям, и оба получат то, чего желают!
– Повтори, пожалуйста, ещё раз, – попросил Кэн Инхэ.
Она повторила этот фрагмент из «Дао Дэ Цзин». Кэн Инхэ почесал в затылке.
–
– Вы о чем? – удивленно спросила Фэй Лани.
– Об экспорте революций, – ответил он, – Помнишь, мы были уверены, что канаки воспользуются случаем, и продвинут свою власть на Филиппины? А они поступили наоборот: дали филиппинцам боевую технику. Они не стали экспортировать свою революцию, они предпочли экспортировать доверие к себе – и выиграли.
– Они выиграли, – подтвердила Юн Чун, – Так же, как и на Манчжурской войне, когда отказались участвовать в дележке отнятого у Японии.
– Не совсем отказались, – возразила ей Фэй Лани, – меганезийцы получили для своего доминиона Терра-Илои атолл Донг-Ша, на котором мы, между прочим, находимся.
– Вот-вот, – сказал Кэн Инхэ, – они и тут экспортируют доверие к себе…
Линси Ли посмотрел в сторону компании из двух канаков и полдюжины буньипов, возившихся с турбо-планерми под навесом ремонтной зоны левее ангара:
– Я не очень понимаю эту древнюю философию. У меня практический склад ума. И я сейчас пытаюсь определить суммарное количество буньипов на Донг-Ша. Среди этих, например, нет ни одного знакомого.
– Вероятно, – предположила Юн Чун, – та пятерка, которая обычно с нами работает, осталась на западной стороне лагуны. У них есть какие-то дела в деревне. Точнее, в стойбище. В общем, в том, что рядом с нашим «скворечником».
– Вероятно, – согласился старший лейтенант. – Но я научился узнавать ещё четверых буньипов, которых иногда вижу с нашей пятеркой. Их тут тоже нет. Получается, что у «скворечника» не менее девяти, а шесть здесь, итого как минимум пятнадцать.
– Нехорошо получилось… – произнесла она
– Это интересное наблюдение, но что здесь плохого? – спросил Кэн Инхэ,
– Когда я прикидывала, сколько надо привезти утятины, то рассчитывала, что буньипов девять, а если их не меньше пятнадцати, то…
– …Не грусти, – перебила Фэй Лани. – Ну будут порции поменьше. Это не беда.
…
Через три часа на восточном острове на берегу мини-залива около «скворечника»
Тино Кабреро, не отнимая от глаз бинокля, скомандовал: «Гвэн! Подсвети лэндинг!» и добавил: «Какого хрена они идут с перегрузом? Что они набрали там на И-Ами?».
На поверхности воды вспыхнула сетка лазерной подсветки… Вироплан, посверкивая красным сигнальным маячком, резко снизился и, довольно сильно шлепнув брюхом, застыл у пирса. Лопасти остановились. Открылся люк над кабиной и в лучах мощных фонарей на причале стало видно, как изнутри машины валит белый дым.
– Joder…! – Выдохнула Гвэн, глядя, как из люка появляются две фигуры в оранжевых аварийных комбинезонах и кислородных масках.
– De puta vita! – Объявила Лвок, снимая «намордник».