Драйв Астарты
Шрифт:
– Мы продолжаем следить за полетом экспедиции «Caravella» к Марсу…
– ---------------------------------------------------------------
…Кватро Чинкл услышал тихие шаги и поднял взгляд от экрана ноутбука на фигуру, возникшую возле его столика. Это был мужчина несколько старше 50 лет, одетый в свободные светлые брюки, яркую пеструю рубашку с коротким рукавом и лимонно-желтую бейсболку, тень от козырька которой падала на лицо.
– Вы не возражаете
– Вообще-то… – Начал Кватро, а затем узнал подошедшего. – …Joder! Это вы?..
– Называйте меня просто Хавер, – перебил тот, – я заглянул в это кафе неофициально.
– ОК. Присаживайтесь, Хавер. У вас ко мне какой-то деловой разговор?
– Верно, – подтвердил Папа Климент XV и повернулся к бармену. – Amigo, сделай, пожалуйста, очень крепкий кофе и притащи рюмочку красного рома и сигару.
– Кофе будет такой, что вы даже не поверите, мсье, – весело отозвался парень.
– Тогда чаевые будут такие, что ты не поверишь, – пообещал ему Папа и повернулся к доктору Чинклу. – Ваша очаровательная жена пошла в церковь, не так ли?
Меганезиец отхлебнул кофе и запил оранжем.
– Не понимаю, зачем спрашивать то, что вы и сами отлично знаете.
– Это для завязки разговора, док Кватро. Я должен слегка огорчить вас. Она будет разочарована. Она ждет от этого посещения храма слишком многого. Так обычно происходит, если человек долго мечтает о чем-то, а потом мечта вдруг сбывается.
– Иногда приходится расставаться с иллюзиями, – сказал Чинкл. – Такова жизнь.
– Вы не одобряете её религиозность, – предположил Климент XV.
– Одобряю или нет, какое это имеет значение для вас?
– Это имеет значение. Я хочу понять, как вы относитесь к нашей церкви.
– Так, – математик пожал плечами, – старая корпорация с множеством традиций и торжественных ритуалов, древность которых придает им видимость смысла.
– А вы говорили это своей жене?
– Зачем? – Лаконично осведомился Чинкл.
Климент XV взял с блюдца принесенную барменом сигару какого-то местного сорта, откусил кончик, снайперски выплюнул в урну и щёлкнул зажигалкой, сделанной из гильзы крупнокалиберного пулеметного патрона.
– Ваша тактичность просто поразительна, док Кватро.
– Тактичность тут ни при чём, – ответил математик, – просто технология жизни. У нас этому учат в школе. Объективно полезный навык.
– Тактичность ни при чём, – повторил Папа, глядя, как его собеседник невозмутимо уплетает мороженое. – …И толерантность, видимо, тоже ни при чём. Да?
Кватро Чинкл утвердительно кивнул, сделал глоток кофе и пояснил:
– У нас не в ходу этот вид публичного любительского театра.
– Я знаю и одобряю это. Но я не понял, о какой
– Это элементарно, – ответил Чинкл. – О навыке работать или жить рядом, или жить вместе с человеком, который видит мир существенно иначе, чем вы.
– А разве это не то же самое, что толерантность? – Удивился Папа.
– Нет. Толерантность относится к идеям, убеждениям, религиям… К абстракции. А технология жизни относится к конкретному человеку или конкретным людям.
– Иначе говоря, – уточнил Климент XV, – вы любите свою жену, римскую католичку, однако римское католическое учение вы считаете вздором.
– Вы тоже считаете это учение вздором, – заметил математик.
– Интересно… Где вы это прочли?
– Это общее правило, Хавер. Топ-менеджер фирмы не должен попадать под влияние мифодизайна рекламы, ему надо объективно оценивать и свой товар, и потребителя.
Возникла пауза. Бармен подошел с рюмкой рома и чашечкой кофе.
– Крепче не бывает, мсье, попробуйте и сами убедитесь… – Тут он разглядел лицо посетителя под козырьком бейсболки. …- О, чёрт… Я хотел сказать, простите…
– Тс-с! – Произнес Климент XV, многозначительно поднеся палец к губам.
– Но это правда вы? – Прошептал бармен.
– Это я. Но данная встреча – тайная, сын мой. Тебя зовут Жак Тарсис, не так ли?
– Да, а откуда вы…
– Ты хороший католик, – перебил его Папа. – Но ты должен отказаться от порочной манеры ездить на мотоцикле в пьяном виде. Ты рискуешь своей жизнью и жизнью окружающих, и жена беспокоится, это вредно для молодой мамы. Тебе надо больше заботиться о жене и о своей маленькой дочери.
– Простите, святой отец… – Глаза бармена почти влезли на лоб от изумления.
– Господь тебя прощает, сын мой. Иди и больше не греши. И сделай лицо попроще. Встреча тайная, и не надо привлекать к нам внимание.
– Я понимаю, – прошептал бармен и чуть слышно спросил, – «Opus Dei», да?
– Да. «Opus Dei». – Папа произнес название «Персональной прелатуры Католической церкви» (попросту говоря – разведслужбы) спокойным деловым тоном.
– Я понимаю, – тихо повторил бармен. – Вам принести что-нибудь ещё?
– ещё чашечку такого же кофе чуть позже, – ответил Климент XV и повернулся к меганезийскому математику. – Вы говорили о правиле, общем для бизнеса и, как вы считаете, для церкви. Скажите, на ваш взгляд, церковь – это просто бизнес?
– Довольно крупный бизнес, – уточнил Чинкл, – извлекающий прибыль из специфики коллективной зоопсихологии некоторых популяций homo sapiens.
Папа сделал маленький глоточек кофе, втянул в себя дым сигары и на пару секунд зажмурился от удовольствия.