Dreaming of you
Шрифт:
Настоящий Джонатан совсем другой: закрытый, безразличный и холодный. Ему нет больше дела до Нэнси, и Нэнси никогда не позволит себе нуждаться в ком-то настолько сильно. Она не станет навязываться.
— Что за таблетки? — Нэнси почти видела, как он хмурится. Руки, ласково рисующие узоры на ее плечах, застыли в неуверенности.
Джонатан часто хмурился, и это одна из тех мелочей, что Нэнси помнила о нем отчетливо. Реальность так явно заскользила в этот момент в его голосе, что Нэнси даже зажмурилась посильнее.
Он не настоящий, успокойся!
Рывок
Четыре минуты четвертого, как и всегда.
– 6-
Майк подозрительно сверлил ее глазами, будто сканируя, за завтраком. Заснуть после четырех у нее так и не получилось, как не получалось никогда, поэтому вид у нее был соответствующий. Мама бросала на нее косые взгляды, как на наркоманку, очевидно, решив, что темные круги под глазами — результат абстинентного синдрома или чего-то подобного. Вздыхая, Нэнси старательно запихнула в рот всё до последнего куска, чтобы не было ни у кого возможности зацепиться еще и за это, и поспешно схватив сумку с пола, пошла в прихожую.
Майк запрыгнул в машину через минут десять, и Нэнси недовольно проворчала что-то о времени. За исключением этого в школу они ехали молча почти всю дорогу. Нэнси всё еще злилась.
— Ты вчера кричала во сне, — уставившись в окно, нарушил их игру в молчанку Майк.
Нэнси поджала губы и, терпеливо ожидая продолжения, сделала радио тише, но Майк не спешил с подробностями.
— Я этого не помню, — нарочито безразлично напела Нэнси, деловито поглядывая по сторонам на проезжающие машины.
— Ты звала Джонатана.
С трудом у нее получилось удержать руль, не вильнув в сторону, и вести машину спокойно, не выказав удивления. Это должно было когда-то случиться, и сейчас главное было, чтобы Майк держал язык за зубами.
— Тебе показалось.
— Да неужели, — хмыкнул Майк слишком уж по-взрослому, и Нэнси краем глаза недоверчиво посмотрела на брата.
Майк ведь совсем не такой, он милый мальчик, который не будет осуждать или оценивать чужие поступки. С каких пор он вдруг так изменился? Они молчали еще какое-то время, и Нэнси не выдержала странной отчужденности Майка:
— Да, что с тобой, Майк?
Радио, играющее совсем тихо, неожиданно зашлось помехами, и Майк даже отлип от окна, испуганно уставившись на шумящую магнитолу. После того, как Одиннадцать пропала, Майк не говорил о произошедшем, но Нэнси догадывалась, что он не забыл. Вся эта история сильно изменила Майка, теперь Нэнси увидела это совершенно ясно.
— А с тобой? — спустя несколько секунд отозвался Майк, словно ожидая этого вопроса.
— То есть? — от сквозившей в его голосе резкости Нэнси даже немного опешила. — Со мной все нормально, а вот ты изменился.
— Вот именно, Нэнс, — выдохнул Майк устало и немного разочарованно. — Все изменились. После того, что случилось, нельзя не измениться. Только ты одна живешь по-прежнему.
Ответить на это Нэнси не могла, поэтому
— Останови машину на углу.
— Это еще зачем? — нахмурилась Нэнси, но все же притормозила.
— Уилл и Джонатан скоро подъедут, мы с Уиллом хотели перед школой посмотреть на фотографии, — с вызовом во взгляде ответил Майк, вылетев из машины, стоило той только притормозить у обочины, и с силой захлопнул за собой дверь.
От громкого звука Нэнси вздрогнула и поежилась.
На стоянке около школы она вышла из машины не сразу, протирая панель управления салфетками, потом наводя порядок в бардачке. В этих делах не было никакой срочности, но она упорно тянула время, внимательно поглядывая на подъезжающие машины.
И машина Джонатана тормозит буквально через пятнадцать минут, Майк с Уиллом медленно поплелись к школе, оставляя Джонатана парковать машину. Ни в какую проявочную они, разумеется, не пошли, и если бы Нэнси могла признаться, что поджидала их на стоянке, то непременно бы дала Майку по шее за вранье.
Она задумчиво наблюдала, как Джонатан придирчиво осматривал линии парковки, выйдя из машины, и мысли сами собой вспыхивали в голове. Как давно они с ним не разговаривали? Она тщетно пыталась вспомнить их последний полноценный разговор, но на ум ничего не приходило. С тех пор как в ее жизни появились маленькие розовые таблеточки, все разговоры с Байерсом сошли на нет, как и сны с его участием, что было несомненным плюсом. Разговоры укоротились сначала до банального «привет», потом до простого кивка с другого конца коридора, а потом…
Почему Нэнси вдруг перестала его видеть?
Нэнси, предавшись странным размышлениям, безучастно смотрела на Джонатана, не отдавая себе отчета, что ее укрытие давно уже перестало быть тайной, и он неспешно приближается к ее машине. И только когда он подошел к окну и деликатно постучал костяшками пальцев, Нэнси вдруг опомнилась и с трудом удержалась от позорного бегства через другую дверь. Сердце предательски колотилось, и кровь, прилившая к голове, мешала складывать в уме слова в предложения.
— Ну, здравствуй! — с какой-то безумной улыбкой вывалилась из машины Нэнси, едва не рухнув Джонатану на ноги всем весом.
До этого в меру безучастный Джонатан еле заметно вздрогнул и слегка изменился в лице.
— П-привет, — снабдив скупое приветствие кивком, он придирчиво осмотрел ее с ног до головы. — Все хорошо?
Он смотрел так подозрительно, что Нэнси даже на секунду показалось, что Майк ее сдал. Будто Майк рассказал ему о том позорном случае, когда она вопила во сне его имя. Но он не мог так поступить, это было бы чересчур жестоко. Стало мучительно стыдно, наверное, оттого ее голос прозвучал так пренебрежительно и сухо, хотя она действительно была рада ему.