Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда
Шрифт:
— Вот что называется поужинать с комфортом, — сказал он, откидываясь к спинке стула. —Тифф! Сними сапоги и подай мне вон эту, бутылку. Сю! Я полагаю, ты не беспокоилась на счёт того... на счёт вкусного обеда, — продолжал он, повернувшись спиной к жене и составляя себе грог. Опорожнив стакан, он кликнул Тедди и предложил ему сахар, оставшийся на донышке стакана. Но Тедди, предупреждённый выразительным взглядом, брошенным сквозь громадные очки Тиффи, отвечал очень вежливо:
— Нет, папа: я того не люблю.
— Поди сюда, я говорю, и выпей. Это для тебя здорово, — сказал Криппс.
Глаза матери пристально следили за ребёнком.
— Оставь его,
Тифф кончил дальнейшие принуждения тем, что без всякой церемонии взял стакан из рук своего господина.
— Помилуйте, масса, теперь не время возиться с ребятами. Пора уложить их в постель, и перемыть посуду. Пожалуйте сюда Тедди, — проговорил Тифф, схватил ребёнка, расстегнул ему рубашечку и выдвинул грубую складную кроватку, — небось! Вы заползли в свою постельку, приютились в своём гнёздышке, а Богу-то и забыли помолиться! смотрите! пожалуй завтра не проснётесь!
В это время Криппс набил трубку табаком самого отвратительного сорта, и начал наполнять зловонием маленькую комнатку.
— Ах, масса! Этот дым вреден для миссис, — сказал Тифф. — Она и без того целый день мучилась!
— Ничего, пусть его курит. Я люблю, когда он делает то, что ему нравится, — сказала через чур снисходительная мистрис Сью, — Фанни, ты бы тоже пошла спать, моя милая. Поди сюда, и поцелуй меня, прощай, дитя моё, прощай!
Мать долго держала её за руку, и пристально смотрела на неё; и когда Фанни хотела повернуться и уйти, она снова привлекла её к себе, ещё раз поцеловала её, и ещё раз сказала.
— Прощай, дитя моё... прощай!
Фанни вскарабкалась по лестнице, стоявшей в углу комнаты, и сквозь небольшое четырехугольное отверстие вошла на маленький чердак.
— Послушай, Тифф, — сказал Криппс, вынув трубку из зубов, и взглянув на Тиффа, деятельно мывшего посуду, — что-нибудь да не ладно, что наша Сис так сильно хворает. Была кажется совсем здорова, когда выходила за меня. Знаешь ли что? — продолжал он, не замечая собиравшейся грозы на лице Тиффа, — мне кажется, ей отлично бы можно помочь парами. Будучи в Ралейге, я страшно простудился; так и думал, что умру; на моё счастье, случился там какой-то паровой доктор. У него была небольшая машина, с котлом и маленькими трубками. Положил меня в постель, навёл на постель эти трубки и, как видишь, поставил меня на ноги. Я ужь прощался с белым светом; но этим паром как рукой сняло всю простуду. Вот я и думаю теперь, нельзя ли помочь чем-нибудь в этом роде и нашей мистрисс Криппс.
— Ради Бога, масса! Не делайте над ней подобных опытов! Поверьте — это средство ей не поможет.
— Вот что, Тифф, — сказал Криппс, не обратив внимания на слова Тиффа, — я привёз железные трубы, ведь ты знаешь, и небольшой котелок — ты тоже знаешь; почему бы и нам не обратить их в машину парового доктора.
— По моему мнению, масса, если вы пустите в ход эту машину, вы не успеете и моргнуть, как ваша жена отправится на тот свет, — сказал Тифф. — " Что здорово для одних, то чистейший яд для других", — говаривала моя старая госпожа. Самое лучшее что можете вы сделать для неё, так это — оставьте её в покое: вот моё мнение.
— Джон! — сказала больная спустя несколько минут. — Поди сюда, и присядь.
В тоне, которым были сказаны эти слова, отзывалось что-то положительное и почти повелительное, поразившее Джона до такой степени, что он безмолвно и с замешательством подошёл к постели, сел на неё и смотрел на жену с видом крайнего изумления.
— Я так рада, Джон, что
— Ах, пожалуйста! Ты надоедаешь мне своей хандрой.
— Нет, Джон! Это не хандра. Посмотри на меня! Посмотри на эту руку... посмотри мне на лицо. Я так слаба, — и такой сильный бывает кашель у меня, что, мне кажется, я должна умереть. Не думай, что я говорю это, чтоб встревожить тебя. О себе я не забочусь; но мне бы не хотелось, чтоб дети наши выросли, как мы с тобой, и были похожи на нас. У тебя, Джон, есть много замыслов; оставь их все, и позаботься о том, чтоб научить детей наших читать, и сделать их полезными людьми.
— Вот ещё! К чему это? Я никогда не учился читать, а несмотря на то, из меня вышел такой славный малый, какие редко встречаются. Есть множество людей, которые, не зная ни читать ни писать, с каждым годом наживают себе денежки. Старик Губелль, например, что на плантации Шэд, знает грамоте не больше моего, а между тем составил славный капитал. У него девять сыновей, — и ни один из них понятия не имеет о том, что значит читать. Из этого ученья, я тебе скажу, пользы нет ни на волос. Оно научает шарлатанству, свойственному вообще всем янки. Каждый раз, когда имел я дело с ними, они всегда надували меня. Где же тут польза, желал бы я знать? В молодости и тебя учили читать,— но много ли добра принесло тебе это учение?
— Оно и так, если хочешь; но не надо забывать, что я была больна день и ночь, переезжала с места на место; постоянно имела на руках больного ребёнка, и не более ребёнка знала что мне делать с ним. Всё же, я бы желала, чтоб Фанни чему-нибудь научилась! Мне кажется, если б вблизи нас находилась школа, или церковь или что нибудь в этом роде, я бы посылала их туда ежедневно, — если б можно было отправить их на небо, я бы отправила их навсегда.
— Пожалуйста, перестань говорить такой вздор, мне надоело слушать тебя; я устал, потому ложусь спать.
И Криппс, сбросив пальто с своих плеч, развалился на постель и вскоре, погрузившись в крепкий сон, захрапел. Тифф, баюкавший трудного ребёнка подле очага, тихонько подошёл к кровати и сел.
— Миссиc Сью, — сказал он, — напрасно вы говорили с этим человеком. Не подумайте, что я намерен оскорблять его, нет! Но дело в том, м-сс Сью, что он не природный джентльмен, следовательно нельзя и ожидать, чтоб он смотрел на вещи подобного рода, как смотрим мы, которые принадлежим к старинной фамилии. Не горюйте, мисс! Предоставьте это дело старому Тиффу. Не было ещё такого труда, от которого бы Тифф отказался, и который бы ему наскучил. Хи! Хи! Хи! Мисс Фанни начинает порядочно читать; надобно только уговорить нашего масса, чтоб он купил для ней книжек; — я и это сделаю. Между прочим я должен сказать, что на днях пришла мне в голову славная идея. На нашу большую плантацию приехала молоденькая леди, из нью-йоркского пансиона, и я намерен порасспросить её кое о чём, вообще, и о воспитании детей в особенности. Разумеется поговорю с ней и на счёт того, в какую церковь должны ходить наши дети. Вы знаете, в настоящее время решить этот вопрос не совсем легко;— но я беру его на себя и решу, по возможности, лучше. Мисс Сю! Ведь и я стремлюсь в обетованный край! Так неужели я пущусь в него, не взяв с собой ваших детей.— Ха! ха! ха! Этого-то уж не будет; Тифф не оставит их... Тифф будет при них где бы они не находились. Это верно, как верно и то, что я Тифф. Хи! Хи! Хи!