Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда
Шрифт:
— Слава Богу, я совершенно здорова; благодарю тебя, дядюшка, сказала Нина, глядя на него с любопытством.
— А в нашем доме несчастье, мисс, — сказал Тифф торжественным тоном, — в нём сегодня раздавался полуночный вопль... Бедная миссис Сью (это моя молодая госпожа) переселилась в вечность.
— Кто же твоя госпожа?
— До замужества её фамилия была Сеймур, а её мать происходит от фамилии Пейтонов, в Старой Виргинии. Пейтоны знаменитая фамилия! К несчастью, моей молодой госпоже вздумалось выйти замуж по любви, — как это делают многие молоденькие леди, — сказал Тифф конфиденциальным тоном, — муж был ей совсем не под пару; за то ей, бедняжке, и пришлось же пространствовать по белому свету! Теперь она навсегда успокоилась она лежит мёртвая, и нет ни одной
— Кто же ты сам-то, скажи, пожалуйста?
— Кто я, мисс? Я Тифф Пейтон! — вот кто я. Я вырос в Виргинии, в знаменитом доме Пейтонов, и уехал оттуда с матерью миссис Сью; а когда миссис Сью вышла за этого человека, родители её ужасно оскорбились и не хотели её видеть; но я вступился за неё,— согласитесь сами, какая польза человеку из худого делать худшее? Такое было моё мнение, и я высказал его; нечего уж тут спесивиться, когда дело было сделано и поправить его не предвиделось никакой возможности. Но нет: меня и слушать не хотели. Я сказал им: вы делайте, сказал я, как вам угодно, но старик Тифф отправится с ней, сказал, и будет следовать за миссис Сью до гробовой доски. И вот, как видите, я сдержал своё слово.
— Ты поступил прекрасно, и за это ты мне нравишься ещё больше, — сказала Нина: — подъезжай к кухне, вон туда! И скажи Розе, чтоб дала тебе позавтракать, а я, между тем, побегу к тётушке Несбит.
— Нет, благодарю вас, мисс Нина, я не голоден. Таким людям, как я, — людям, которые убиты горем, и у которых вечно возникают в душе воспоминания о былой жизни, — еда на ум нейдёт. Эти воспоминания лежать вот здесь тяжёлым камнем, мисс Нина! Вы верно никогда ещё не знавали, и не дай Бог знать, что значит стоять у ворот, ведущих в обетованный край, в то время, когда лучший ваш друг вошёл в них и оставил вас навсегда: тяжело!.. О! как тяжело!
Сказав это, Тифф выдернул из кармана ветхий, полинялый платок, и конец его подсунул под очки.
— Подожди же минуту, Тифф.
И Нина побежала домой. Тифф следил за ней печальным взглядом.
— Да, да; бывало также весело бегала и моя миссис Сью... Топ! Топ! Топ! Ножка маленькая, как у мышки! И что она теперь? Но, да будет воля Божия!
— Ах, Мили! Ты здесь? — сказала Нина, встретив Мили у самой лестницы, — знаешь ли что? Вот там у решётки стоит какой-то бедняк, у него умерла госпожа, остались дети... И нет ни одной женщины в доме. Нельзя ли тебе поехать туда? Ты знаешь, что надобно делать в подобных случаях! Ты сумеешь сделать это лучше других во всём нашем доме.
— Должно быть это бедный старик Тифф! — сказала Мили: — преданное создание! Значит, его бедная госпожа умерла наконец; — и прекрасно сделала, — бедненькая! Извольте, мисс; я только спрошусь у мисс Лу, а может вы, мисс Нина, попросите сами?
Учащённый, громкий стук в дверь испугал тётушку Несбит, стоявшую у туалета, и кончавшую утренние процедуры по части убранства своей наружности. Мистрисс Несбит любила вставать очень рано, и держалась этого правила систематически. Никто не знал почему, но тут можно допустить одно обстоятельство, служившее причиной раннего пробуждения: — люди, которым нечего делать, часто стараются как можно дольше протянуть время, чтоб ещё больше ничего не делать.
— Тётушка, — сказала Нина, — приехал какой-то бедный негр, у которого умерла госпожа, и в доме у них нет ни одной женщины. Нельзя ли отпустить Мили, помочь там, в чём нужно?
— Мили должна сегодня вымыть и накрахмалить мои чепцы, сказала мистрисс Несбит, — я сделала распоряжение об этом за всю прошлую неделю.
— Прекрасно, тётушка; но разве нельзя отложить это до завтра, до послезавтра?
— Завтра она должна распороть и вымыть чёрное платье. Ты знаешь, у меня всё делается систематически; всему заранее сделано назначение. Почему ты не хочешь послать Кэти? —- Как почему, тётушка? Вы знаете, что сегодня к обеду будут гости, а Кэти единственная женщина, которая знает,
— Пожалуйста, не говори! У этих низких людей нет столько чувства, как ты полагаешь, — сказала тётушка Несбит, хладнокровно поправляя свой чепчик, — не стоит вовсе принимать в их положении такое участие, — это жалкие, бедные создания.
— Тётушка Несбит! Сделайте мне эту милость; я редко обращаюсь к вам с просьбами, —сказала Нина, — позвольте ехать Мили, именно она нужна там. Пожалуйста, тётушка, согласитесь. Нина приблизилась к ней, и мольбой, которая искрилась в её глазах, по-видимому, действительно взяла верх над своей холодной, бесчувственной родственницей.
— Хорошо, мне всё равно, если...
— Мили! Мили! Тётушка согласна! — вскричала Нина, выпрыгнув за дверь, — тётушка сказала: «Хорошо». Теперь торопись, пожалуйста; собирайся проворней. Я побегу и велю Кэти послать детям гостинцев; а ты возьми всё, что только нужно, и поезжай поскорее; — я сама поеду на моей лошади, вслед за вами.
Глава X.
Приготовления
Заботы, произведённые приездом Тиффа и отправлением Мили в коттедж, произвели самую прекрасную перемену в душе Нины, забывшей о её собственных, крайне затруднительных обстоятельствах. Деятельная и пылкая, она бросилась на то, что прежде всего принесено было к ней в потоке событий. Увидев, что телега отправилась, она села завтракать в превосходнейшем расположении духа.
— Ах, тётушка Несбит! Если б вы знали, какое участие принимаю я в этом старике! Я намерена сесть на мою лошадку, после завтрака, и отправиться туда же.
— Мне кажется, вы ждёте сегодня гостей.
— Поэтому-то я и хочу уехать. Неужели вы думаете, что мне приятнее нарядиться, улыбаясь, сесть у окна и беспрестанно поглядывать вдаль, не едет ли прелестный лорд? Извините, я никому не намерена угождать. Если мне вздумается прокатиться верхом, я прокачусь, и никто не имеет нрава осуждать меня.
— Я полагаю, — сказала мистрисс Несбит, что конуры этих жалких созданий - вовсе не место для молодой леди с вашим положением в обществе.
— С моим положением в обществе! Не знаю, что может быть общего в моём положении с этим посещением, Моё положение в обществе доставляет возможность делать всё, что мне нравится — даёт мне свободу и я хочу вполне пользоваться ею. Я не в силах подавить в себе чувства сострадания, тем более, что Тифф (так кажется зовут этого старого негра) сказал мне, что покойница происходит от хорошей виргинской фамилии. Очень, быть может, что и она была такая же своенравная, капризная девочка как я, и так же мало думала о тяжёлых временах и особенно о смерти, как думаю я. Поэтому нельзя не пожалеть её. Утром, гуляя по саду, я чуть не расплакалась, хотя утро было прелестное, хотя пели птички и капли росы искрились и сияли на цветах, как брильянты. Ах, тётушка! эти цветы казались мне одушевлёнными; казалось, и слышала их дыхание. И вдруг, над самым лесом раздаётся страшное печальное пение. В этом пении, конечно, ничего не было приятного, но так неожиданно было оно и так странно (и Нина пропела слова старого Тиффа). Вслед за этим я увидела престранную старую телегу, и в ней старого негра, в старой белой шляпе, в старом белом кафтане, и с огромными, смешными очками. Я подошла к решётке, чтоб внимательнее рассмотреть это существо. И что же? Негр остановился... Заговорил со мной, сделав предварительно чрезвычайно вежливый поклон; ох, тётушка! Нужно было видеть его в эту минуту! Бедняк этот рассказал мне, что у него умерла госпожа, что её окружают дети и что в целом доме нет ни одной женщины! Бедный старик он расплакался... Мне стало жаль его! По-видимому, он гордится своей госпожой, несмотря на её нищету.