Дредноут по имени Никки
Шрифт:
Тьма вновь распахнула свои объятия, выбив из разума накатывающую истерику.
Никки
Доктор больше не появлялся.
Вместо него поначалу повалили психоолухи. Знаем таких -- у них не пациенты, а поциенты. Биомасса для диссертаций и докторских. Первый косился на вырез пижамы и все приземлённые мысли были написаны на морде лица. И по манере речи -- скользкий, липкий. Даже тест Роршаха не прогнал. Кажется, увидев три расстёгнутых пуговички, так с ними разумом и остался.
Непрофессионален, неадекватен, и вообще --
Заодно выяснил, что фрукты я метаю весьма метко. Жаль, кокосы не завезли, а то психоолуху череп бы проломил с удовольствием.
Второй чуть поадекватнее оказался. Третий... Хватило двух секунд, чтобы опознать в третьем ментального близнеца первого. Такая же крыса сухопутная. Хоть и манер чуть побольше. Но вопросы о комплексах и фалличностях всяких разных -- однозначно показали, с чьим адептом имею дело.
– - Если у вас все мозгоклюи такие -- запасайте полиэтиленовые пакеты, -- говорю я мрачному метису, приставленному ко мне чем-то вроде подпорки с той стороны двери. Звать это чудо изумительно строгого квадратного телосложения Джошуа. Фамилию только не запомнил. И звание. Впрочем, о звании тот, вроде как, и не заикался.
– - Зачем пакеты?
И глазками -- хлоп, хлоп. И физиономия лихая и характерная. Всё понимает, коричневый брат.
– - Трупы уносить.
Серый полунегр -- это серьёзно. Впечатляет.
Ещё более поразительна его способность к телепортации -- или сверхбыстрому перемещению. Услышал про трупы -- и только дверка и скрипнула за ним.
Значит, на доклад побежал.
Интересно, особист сразу прискачет, или шанс какой-никакой дадут?
Ладно, поживём -- увидим.
Вытянувшись поверх одеяла, закинул руки за голову и уставился в потолок. Мыслей -- не было.
***
Было бы смешно -- если б не было так грустно.
С дырявой памятью и -- в чужом теле.
А где душа -- или сущность?
– - прошлой хозяйки? Нет ответа.
Самое паскудное -- если походя её сожрал или ассимилировал. Карму хрена с два отмоешь. Доставшийся мозг кристально пуст в отношении каких-либо воспоминаний предыдущей владелицы. А вот рефлексы есть. В первый раз, доковыляв до горшка, даже подумать не успел, как уселся отточенным, слитным движением, походя стащив брюки. И только потом дошло, что рефлексы мужские как-то притупились. В принципе, оно и к лучшему -- оконфузиться в единственную одежду -- несколько неприятно было бы.
А вместо особиста пришёл нормальный мужик. Не чмо сохатое, как прежние любители распила под шумок вкусных кусков, не вечно хмурый молчи-молчи, не доктор.
Мужик военный -- только им удаётся носить костюм как форму. Всё сидит как влитое, нигде не болтается и пошло не топорщится. И мадам с ним характерная, родственная в движениях и выправке. Едва заметный шрамик у виска, короткая прическа золотистых волос. Обоим крепко за сорок, но движения быстрые, ровные, скупые, без офисно-тыловой рыхловатости.
Или оперативники, или бегают
– - Коммандер Юджин Гастингс, третий сводный средиземноморский флот, -- скупо кивнул мужчина.
– - Лейтенант-коммандер Элис Броуди, ваш куратор от Штаба по изучению паронормальных явлений и океанистики при ООН*.
– - Как к вам обращаться, мисс?..
– - спросила новоявленная кураторша.
ООН, океанистика, паранормальность... Ерунда какая-то.
И чего им говорить? Здрассьте, я мисс Николай? Сразу же к мозгоклюям упекут. Надо, как все нормальные герои, идти в обход.
– - А вы разве сами не знаете?
Коммандер несколько стушевался, а вот мадам даже вида не показала.
– - Сведений у нас мало, к сожалению. Городок, поблизости от которого вас подобрала бригада спасательной службы флота, перестал существовать. Мы, конечно, перетряхнули сервера госслужб, прогнали через поисковые алгоритмы соцсети, форумы и торговые площадки... Вы не очень-то доверяете Интернету, мисс.
– - Так всё же?
Вздохнув, лейтенант-коммандер извлекла из папки-конверта несколько куцых листочков:
– - Это всё, что удалось собрать.
Взяв предложенные бумаги, я с любопытством уставился на ровные ряды таблиц и информационных блоков.
Язык явно не родной. Вообще в жизни его не видел. Однако -- буковки понимаю, а буковки, сложенные в слова -- даже читать могу.
Беззвучно шевеля губами, пробуя соотносить читаемое с вероятным звучанием, я принялся изучать собственное дело.
Бояна Костови. Неполных шестнадцать лет. Предварительный социальный статус -- сирота. Место последней официальной регистрации в единой миграционной службе -- хорватский городок с непроизносимым названием. Состав семьи -- отец, младшие брат и сестра. Мать, София Костови, числится пропавшей без вести со времён операции Восьмого Объединённого трансатлантического флота "Кукушка".
В этих ваших интернетах инфы обо мне, и в самом деле, немного нарыли. Дата рождения, пара выдержек из анкет с провокационными намёками на лево-социальность и всеобщую толерастию, да чёрно-белый снимок татуровки на загривке. Лаконичный ниппонский иероглиф.
Третий лист -- просто цветное фото.
Сделано, судя по дате, пару лет назад.
Угловатая девчонка с длинными вихрами каштановых, выгоревших до золотистости волос, несколько тонкогубым ртом и остреньким, почти лисьим личиком. Ангелочек, ми-ми-ми.
Вздохнув, отложил распечатки в сторону:
– - На имя вообще ничего внутри не шевелится. Это нормально?
– - Вполне, -- кивнула куратор.
– - Первичная инициация происходила самопроизвольно, без должного медикаментозного и оперативного сопровождения. Случай редкий, но не уникальный. Память вернётся, ты не бойся.
– - Я и не боюсь, -- я пожал плечами, всем видом стараясь не выдать мандраж.
Ахренеть не встать.
Зеркала в санузле нет, отражающих поверхностей тоже не найти, но -- не думал, что теперь настолько молод.