Дредноут по имени Никки

Чернояр Дмитрий

Брови Свири с непередаваемой искренностью старательно полезли на лоб:

– - В смысле?

– - В смысле, если там, внутри, лежит фиговина продолговатая и на батарейках -- то просто скажи что я в край охренела, и я исправлюсь, но на вот это вот я даже смотреть не хочу. И не буду.

...она провела его со мной!

Честно признаться -- думал, пылающая праведным гневом Свирь меня прямо в комнате и прикопает в обломки бетона и пластика, и повяжет красивые бантики из арматуры на руках и шее, но -- пронесло. В смысле, Карина успокоилась столь же быстро,

сколь и вспыхнула -- я даже десантироваться с кровати не успел, как сверкающая зеленью глаз рыжая фурия, несущаяся с явно нехорошими намерениями на меня, в последний момент изменила вектор движения и устало плюхнулась рядом.

– - Поздравляю, Шарик, ты -- балбес!
– - едко прокомментировала девушка мои попытки просочиться сквозь кровать.

– - Прости...

– - Ну ты до чего додумалась, балда?
– - маленький кулачок ощутимо толкнулся в плечо, а нотки упрёка, повисшие в воздухе, и в самом деле можно было бы, при наличии соответствующих инструментов, нарезать и запасать впрок. А потом Карина просто и без затей обняла меня, уместив голову на плече.
– - Сама же чётко и ясно дала понять, что ощущаешь себя мужчиной. Мы что, настолько похожи на безнадёжных и неизлечимых дур, чтобы такую свинью подкладывать?

Я покосился на невзрачную, безразлично-серую коробку, внезапно ставшую камнем преткновения.

– - Карина, я, кажется, излишне погорячилась...

– - "Излишне погорячилась", -- с сарказмом передразнила меня Свирь, но голос её стал заметно мягче.

– - Виноват, исправлюсь, -- осторожно прижал девушку к себе, с какой-то затаённой радостью понимая, что не отталкивает.
– - Скажи, что сделать, чтобы простила, и я сделаю.

Свирь немного подалась назад, а тонкий пальчик упёрся мне в грудь.

– - Значит, так. Первое -- открываешь эту долбанную коробку, -- тот же пальчик на миг лёг на мои губы.
– - Возражения не принимаются. Второе... Второе, значит... Хм...

Карина прищурилась, а от её плотоядной улыбки стало очень некомфортно.

– - Значит, так. Я ещё не додумала, что во-вторых, но -- дай слово офицера, что это исполнишь.

– - Без подстав?

– - Ни-ка, -- умудрилась прошипеть Свирь, усиливая давление пальца на рёбра.
– - Не спорь, пожалуйста. Хотя бы сегодня.

М-да... Сам накуролесил, причём на ровном месте, самому и разгребать. Ладно хоть у Карины характер отходчивый, да и не было замечено за ней ранее никаких западлостроений.

Я согласно кивнул:

– - Хорошо. Выполню твоё второе требование.

Госпитальер совсем неожиданно подалась вперёд и, крепко обняв меня, выдохнула в ухо:

– - Вот и славно. Я постараюсь сделать так, чтобы ты ни о чём не пожалела... флагман.

***

К моему вящему позору во вскрытой коробочке нашёлся всего лишь невинный двойной комплект нижнего белья. Ну, относительно невинный, чего уж там. Кружавчики, какие-то декоративные оборочки, текстура, имитирующая какой-то цветочный узор. Первая пара -- чёрный с ненавязчивым золотом, вторая -- однотонный густо-сиреневый, неяркий, вопреки самой природе цвета, и приятный

для глаз.

– - Красиво. Но бесполезно.

Свирь тяжело вздохнула.

– - Надо, Ника, надо.

– - Да зачем? Неудобное ведь, хоть и симпатичное.

Карина с тоской посмотрела в потолок:

– - Боги, дайте мне терпения...

– - Ну что не так-то?

Я откровенно не понимал, чего от меня хочет Карина. Ну, бельё, ну, красивое. Но, во-первых, туман памяти упорно намекает, что мне куда более привычно видеть подобное на других, да и снимать -- с других же, а, во-вторых, неудобно же! Вот одного взгляда хватает, чтобы понять, что все эти рюшечки, узорчики и прочие дизайнерские извращения будут мешать, давить, натирать и вызывать прочий дискомфорт. Что, в принципе, в максимально мягких формулировках и попытался донести до сознания Свири.

– - Спортивное и армейское гораздо удобнее, -- подытожил я короткую лекцию.

– - Да я не спорю, что это так и есть, -- согласно кивнула Карина, но от своего не отступилась.
– - Пойми, у тебя женское тело, а оно что? Правильно -- должно быть красивым и ухоженным. С первым ладно -- инициация помогла так, как не поможет ни один пластический хирург. А второе складывается не только из гигиенической чистоты, но и из опрятного внешнего вида. В свою очередь, внешний вид складывается не только из верхней одежды...

– - Понял, понял, брейк!
– - я поднял руки в примиряющем жесте.
– - Ты сейчас длинными словами пересказываешь гораздо более краткую изначальную версию.

– - Да? И какую же?

Я прикрыл глаза, стараясь вспомнить и облечь в слова смутные образы, то и дело выныривающие из глубин памяти к границам сознания.

– - В человеке всё должно быть прекрасно: и кокарда, и погоны, и исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее, -- наконец-то вспомнив, на одном выдохе выдал я.
– - Цитата, возможно, неточная, но суть передающая верно.

– - В точку, -- усмехнулась Свирь и протянула мне оба комплекта.
– - Выбирай и надевай.

– - Может, всё же обойдёмся более гуманными методами?

– - Какими же?

Меня конкретно так передёрнуло от недавних воспоминаний:

– - Верх от этого, низ от нормального.

– - Ника, солнышко, -- Свирь говорила елейным голосом, что, если верить интуиции и седалищному нерву, ничего хорошего не сулило.
– - Хоть раз будь паинькой, и послушай, что говорит более опытная в этом деле подруга.

– - Мать-Тьма с тобой, р-р-рыжая бестия, ты и мёртвеца уговоришь, -- я взвесил комплекты белья на ладонях.
– - За который агитируешь?

– - Чёрный, -- без малейших раздумий ответила Свирь и, отлипнув от меня, с ногами забралась на свою кровать.

***

– - Вот, а ты боялась, -- хмыкнула Карина, с донельзя довольной моськой рассматривая меня.

Под взглядом Свири хотелось поёжиться, прикрыться полотенцем, замотаться с головой в халат, а лучше и вовсе -- влезть в форму и наглухо зачехлиться, ибо было в её глазах что-то смутно знакомое, лихорадочно поблескивающее и ощутимо плотоядное.