Дредноут
Шрифт:
Передняя дверь распахнулась, и в проеме возник Горацио Корман. Он не давал створке захлопнуться и боролся с драчуном-ветром, так и норовящим ударить человека по лицу.
— Миссис Линч! — взревел он.
— Я здесь!
— Идите сюда, быстро, вы нам нужны!
— Иду! — ответила она как можно громче, но никто не услышал ее из-за грохота. — Я иду, — повторила девушка, и рейнджер, даже если не разобрал слов, уловил смысл.
Он протянул ей руку, и только тогда медсестра осознала, что все еще стоит на четвереньках в проходе.
— Держись! —
— Держись, — настойчиво повторил рейнджер, взял руку медсестры и положил на поручни.
Мерси сжала перила, чувствуя, как холод железа пиявкой присасывается к ладони даже сквозь перчатку. Эту ограду ставили просто для ориентира, а не для того, чтобы на нее опирались. И уж конечно она не предназначалась для того, чтобы помочь незадачливым пассажирам в подобных обстоятельствах.
— Скорее! Мы на виду! Если нас заметят и выстрелят, то наверняка попадут.
Ей хотелось верить, что никто не выстрелит, — как тогда, когда южане, возможно, увидели в вагоне поезда женщину, а сейчас им к тому же известно о присутствии рейнджера Кормана… может, они узнают его по шляпе и позе. Но вдруг она осознала нечто поразительное: его шляпа исчезла, ее либо унесло куда-нибудь в горы Юты, либо она валялась где-нибудь в одном из вагонов, неизвестно в каком. Темные волосы мужчины дико развевались, одинокая белая прядь мелькала среди них, как пламя свечи.
— Я иду, — сказала Мерси, сразу впустив в рот и горло зиму. Она закашлялась и зажмурилась: ветер резал глаза до слез, а слезы примерзали к коже.
Медсестра вслепую потянулась к двери и, все еще стоя на четвереньках, нашарила ее. Рейнджер обхватил девушку, прикрывая ее, насколько можно, своим телом; и, когда дверь открылась, они оба разом ввалились в вагон.
Мерси сильно ударилась об пол ладонями, но о своих обязанностях не забыла.
— Кому я нужна? — спросила она и тут же увидела рядового Хоусона, зажимающего руками клочья кровавого мяса у горла. — Дай посмотреть, — скомандовала она, подползая к раненому на четвереньках, хотя и в таком положении чувствовала себя не слишком устойчиво.
Что-то — ярко и очень громко — взорвалось совсем рядом.
Оконные стекла лопнули, осыпав осколками вагон. Солдаты закричали — от ужаса или от боли, а когда миг хаоса пролетел, повсюду была кровь — много, много крови, — а к занесенному в пассажирский вагон снегу присоединились пороховая гарь и осколки стекла.
— Сестра! — завопил кто-то.
— По очереди! — рявкнула она в ответ, но все же оглянулась через плечо и увидела Пирса Танкерсли с длинным порезом через весь лоб, красным пятном на плече и осколком, торчащим
К Танкерсли присоединился только один солдат. В общей кутерьме Мерси не разобрала, кто это, но если уж он настолько крепок, что сумел самостоятельно переместиться, значит может и подождать немного.
С трудом она отвела руки Хоусона от горла и обнаружила нечто вроде пулевой раны слева от трахеи, довольно низко, — вероятно, задета также ключица.
— Так, — сказала она, — давай-ка сюда, — и то ли подвела, то ли подтащила рядового к ближайшей скамье вагона, который не был спальным. Подушку с сиденья она сунула ему под голову, пытаясь понять, не вдыхает ли он собственную кровь, и решила, что нет.
— Извини, — предупреждающе бросила она и одной рукой приподняла его голову. Солдату, наверное, было очень больно, но он лишь стиснул покрепче зубы. А медсестра сказала: — Хорошие новости. Пуля немного отклонилась, вероятно наткнувшись на кость, — она показала на какую-то точку возле грудины, — и вышла с обратной стороны шеи. — Она пригнулась как можно ниже, чтобы солдат слышал ее заверения. — По крайней мере, мне не придется копаться в тебе.
Пока она протирала рану, осматривала ее и законопачивала марлей, рядом появился проводник Сол Байрон.
— Мэм, могу я вам чем-то помочь? У меня нет оружия, но я хочу помогать!
— Помогать! — эхом откликнулась она. — Конечно. От помощи не откажусь. Держи этого парня за плечи, вот так, ближе ко мне. Я попытаюсь закрыть выходное отверстие.
С помощью проводника она, как могла, управилась с мистером Хоусоном, уложила его и обратилась к солдату:
— Ну вот, кровотечения больше нет, ну, во всяком случае, сильного. Подождешь несколько минут, ладно? Ты же у меня тут не умрешь, если я пока вытащу пару осколков из твоих приятелей, ведь нет?
— Нет, мэм, — прохрипел он.
— Хорошо. Держись. Проклятие, эти осколки здесь повсюду!
Мерси переключила внимание на двух мужчин, тихо сидящих возле дальней стены, как она им и приказала. Тщательно следя, куда ставить ладони, колени и локти на усыпанном стеклом полу, Мерси доползла до Пирса Танкерсли и второго парня — ах да, его зовут Енох Вашингтон.
— Мистер Танкерсли, — заговорила медсестра, но солдат прервал ее:
— Кажется, к Еноху вы опоздали.
Еще один взрыв тряхнул вагон, да так, что он покачнулся, выровнялся и вновь встал на рельсы, швырнув половину своих обитателей на пол.
— Я уверена, он… — начала Мерси, но один взгляд на распростершегося на ковре солдата убедил ее в обратном тому, что она собиралась сказать. Перевернув рядового на спину, она воскликнула: — Как он умудрился получить этот порез?!
На бедре мужчины зияла рана, в которую можно было бы засунуть два больших пальца. В руке мертвого Мерси заметила вымазанный сукровицей осколок.