Дрекавац
Шрифт:
Помолчали с минуту.
— А если напролом? — спросил священник.
— Я не смогу защитить вас от всех шаманов. Их слишком много, — заметила Брассика. — Хотя… Есть, конечно, один способ. Но действовать нужно очень быстро, счет будет идти на секунды.
— А что делать? — спросил Маркус.
Девушка полезла в подсумок с зельями. На свет вышла стекляшка с ярко-молочной жидкостью.
— Что делать? Бежать! — засмеялась Брассика. Выпив до конца, она встала во весь рост.
— Она не шутит? — со страхом в глазах посмотрел Рудольф.
—
— Я не готов, но пусть всё это закончится поскорее, а смерть наша будет легкой. Аминь! — с криком побежал священник в сторону дворца. Следом за ним прыгнул Маркус, а трактирщица подождала, пока Брассика дочитает заклинание.
Гоблины заметили, как люди спускаются со склона, пыля серой грязью и сбрасывая мелкие камни по пути. Часть двинулась навстречу, но между ними и людьми появился смерч. Он разрастался и бросал повсюду кости разной величины. Первые гоблины, получившие сильные ушибы от столкновения с предметами, попытались отступить, но ветер втягивал их в центр, их ноги не слушались, и кто-то падал с воплем в провалы, заживо свариваясь. Смерч понесло к центральным воротам дворца, заметно напугал шаманов, которые не знали, что делать; гоблины-воины ринулись в атаку, невзирая на страх, но все они пробовали вкус камня, песка и кости, принесенного смертоносным ветром.
Четверка бежала змейкой почти наугад. Впереди бежал Маркус, и он молился, как бы не улететь вниз головой: «Только бы нога не подвернулась! Только бы не поскользнуться!»
Один из гоблинов-разведчиков метнул в него валашку, но промахнулся. Маркус тут же ответил тяжелым колющим ударом в шею — кровь захлестала и облила ему нагрудный доспех.
— Металл-хрюк! Смерть! — крикнул шаман и треснул бубном в шлем. Маркус опешил от такой наглости. Шаман развел руки, произнес что-то на крепком языке, и в разные стороны полетели огненные шары.
— Берегись! — Маркус аккуратно отрубил правую руку шаману, а после пнул его в грудь.
Гоблин не удержался, соскользнул вниз и упал в бездну.
— Бегите, бегите! Сандали ангеловы ещё с нами! — кричал священник, стрелой мчавший к воротам.
Атропа всячески защищала Брассику, пока девушка на ходу бросала в своих врагов огненные черепы. Трактирщица колотила сковородой по мордам гоблинов, требуя от демонского отродья немедленно сгинуть во тьме.
— Мне не хватает чувств! — крикнула она, чуть не плача. — Силы, мои силы иссякают!
— Брасс, твои слуги сражаются лучше тебя. Это позор! — ради задора бросил реплику Маркус, ударив эфесом меча в лоб гоблину.
Чувства у юной девушки вернулись немедля: над головой мечника вновь без отбоя полетели горящие черепа.
Осталось пятьдесят шагов. Маркус решил догнать священника и вместе пробиться тараном. Его друг бил и рубил так проворно, что казалось, будто этот добрый человек скинул со старческих плеч десять-двадцать лет.
— Брасс, виверны! Отгони их от нас!
— Поняла, — девушка отправила в трех летающих змей по черепу. Глуповатые виверны
Вдруг у ворот дворца появилась группа гоблинов-разведчиков. Выглядевшие сплоченными, эти гоблины точно не намеревались впускать кого-либо. Маркус хотел затормозить и ретироваться, но увидев, как с бесстрашием побежал в эту толпу отец Рудольф, он решил не сбрасывать темп.
Гоблины пустили град костяных копий. Свистящие и быстрые, они летели навстречу людям, обезумевшим от чувства кипящей крови. Костяная броня принялась сшибать каждое копье: свист прекращался, стоило маленькому черепку встать между хозяином и летящим оружием.
Маркус и Рудольф врезались в толпу, рубя ошеломленных врагов с неистовой беспощадностью.
— Брасс, ворота!
Девушка пустила шесть или семь черепов. Тяжелые дубовые ворота со скрипом приоткрылись. Четверка вошла внутрь, в глухую темноту коридора, используя момент ошеломления. В то время как дезорганизованные гоблины пытались сориентироваться и вновь напасть на людей, Брассика ударила несколько раз заклинанием по сводам; звук трещащего камня и осыпающихся плит отпугнул гоблинов. Валуны быстро завалили вход. В пыли, во тьме и без факелов люди, громко и от перенапряжения прерывисто дышащие, наощупь двигались в утробу, в долгожданные хоромы королевы.
— Давайте сделаем перекличку, — сказал Маркус.
— Я тут, — живо отозвалась Атропа.
— И я, — сказала Брассика.
Отец Рудольф не подал голос.
Глава 7
Сквозь туман бессознания послышались голоса.
— Отец Рудольф! Вернитесь в наш мир, пожалуйста.
— Папаня ты наш, очнись. А ну, плесни-ка в него водой.
Но один голос был ласковее всего, блаженный уху священника: «И побило же несчастного старика… Что мы будем делать?»
Рудольф медленно открыл глаза. В голове мутило, пульсом отбивала боль свое тягостное наказание; во рту ощущалась железная горечь крови. Левое плечо онемело и от движения будто пронзалось стрелой.
Было темно, факелы в коридоре слабо шкворчали, едва освещая пространство. Из обрушившегося входа доносились крайне недовольные звуки — гоблины, пытаясь пройти внутрь, безуспешно пробовали разгрести завал. Священник сфокусировал свой взгляд на девушке, которая наклонилась над ним:
«До чего же хороша!», — подумал он.
Всё случилось при первой встрече. Дурман овладел душой. Стыдно. И грешно. Страсть плотская по неведомой для священника причине бросила его в огонь любви неясной природы. И это в столь седом возрасте. Как бы то ни было, любой знак внимания для его скромной персоны беспощадно палил душу.
— Вы с нами? Слышите меня? — спросила у него Брассика.
— От чего мне не быть с вами?
— Изрядно же вас побило камнепадом. Извините, это моя вина, — рука девушки мягко прижимала ткань к ране.