Дремлющий демон Декстера
Шрифт:
Однако нужно будет еще организовать небольшой обмен. Если уж я собираюсь внести свою маленькую лепту в поимку настоящего убийцы, я должен сделать так, чтобы одновременно произошло что-нибудь позитивное. И пока я об этом думал, зазвонил телефон.
– Да, я видел, – произнес я в трубку.
– Иисусе! – сказала Дебора на другом конце. – Я думала, меня стошнит.
– Ну, я не буду вытирать твое воспаленное чело, сестричка. Есть работенка.
– Иисусе! – повторила она. – Что за работенка?
– Скажи, – спросил я, – ты попала в немилость, сестричка?
– Я
– Я спрашиваю, посадили ли тебя, как сказал бы отец, в собачью будку? Смешали ли в Департаменте твое имя с дерьмом? Подверглась ли твоя профессиональная репутация обливанию грязью, вредному воздействию, пятнанию, подкрашиванию, сомнению?
– Типа истории с Эйнштейном и подножками Ла Гэрты? Моя профессиональная репутация – в полном дерьме, – проговорила она с такой горечью, которой я никогда не ожидал услышать от такой молодой девицы.
– Хорошо. Очень важно, что тебе нечего терять.
– Рада доставить удовольствие. Понимаешь, Декстер, если я скачусь еще ниже, то закончу, подавая кофе в отделе по работе с населением. Что мне делать, Декстер?
Я закрыл глаза и откинулся в кресле.
– Ты официально заявишь – капитану и вообще в Департаменте, – что уверена: Дэрилл Эрл не тот человек, и вскоре должно произойти новое убийство. Ты представишь пару неотразимых доказательств своей правоты и на некоторое время станешь посмешищем для всего Майами-Метро.
– Я уже посмешище, подумаешь, большое дело, – сказала она. – Но у тебя-то есть причины так считать?
Я покачал головой. Иногда мне трудно поверить, что она так наивна.
– Дорогая моя сестрица, ты же на самом деле не веришь, что Дэрилл Эрл виновен?
Деб не ответила. Я слышал, как она дышит, и подумал, что она, наверное, тоже устала – каждой клеточкой тела, как и я сам. Единственное, чего у нее нет, так это энергии, которую мне дает уверенность в том, что я прав.
– Деб? – повторил я.
– Парень признался, Декстер, – проговорила она наконец, и в ее голосе я услышал полное изнеможение. – Я не… Я была не права, даже когда… То есть… Но он признался. Разве это… это… Черт! Может, оставить все как есть, Деке?
– О ты, неверующий, – продекламировал я. – Она взяла не того парня, Дебора. А ты сейчас собираешься переписывать политику.
– А что делать?
– Дэрилл Эрл Макхейл – не тот. Абсолютно никаких сомнений.
– Даже если ты прав, что с того? – спросила она. Теперь настала моя очередь моргать и удивляться.
– Прошу прощения?
– Ну, смотри, если я – убийца, почему бы мне не сообразить, что я уже не на крючке, так? С арестом этого парня горячим уже не пахнет, понимаешь? Почему бы мне просто не остановиться? Или перебраться в другое место и снова начать там?
– Невозможно, – ответил я. – Ты не представляешь, как думает этот парень.
– Ну да, не представляю. А откуда ты знаешь? Я предпочел проигнорировать вопрос.
– Он останется именно здесь, и он собирается убивать снова. Он должен показать всем нам, что думает о нас.
– И что же?
– Ничего
– Ха-ха, – произнесла Деб без особого веселья.
– Но мы еще и оскорбили его. Признание за всю его работу мы подарили узколобой и тупой Деревенщине. То же самое, что сказать Джексону Поллоку, [21] что твой шестилетка-сын может нарисовать так же.
– Джексон Поллок? Художник? Декстер, этот парень – мясник!
– По-своему, Дебора, он художник. И думает о себе именно так.
21
Джексон Поллок (1912–1956) – американский художник, абстракционист и экспрессионист
– О, ради Бога! Глупее этого…
– Поверь мне, Деб.
– Конечно, я тебе верю. С чего мне тебе не верить? Итак, у нас есть гневно изумленный художник, который никуда не собирается уезжать, правильно?
– Правильно. Он должен сделать это снова, и сделает у нас прямо под носом, и, возможно, на сей раз – немного больше.
– Ты имеешь в виду, что он собирается убить толстую проститутку?
– Больше по масштабу, Дебора. Крупнее по концепции. Больше брызг.
– О! Больше брызг. Точно. Как в миксере.
– Ставки выросли, Деб. Мы оттолкнули его, оскорбили, и в следующем убийстве это будет отражено.
– Ну-ну. И как же?
– Пока не знаю, – признался я.
– Но ты уверен.
– Точно, – ответил я.
– Шикарно, – сказала она. – Теперь я знаю, к чему готовиться.
Глава 13
Когда я на следующий день после работы открыл свою входную дверь, я знал: что-то не так. Кто-то побывал в моей квартире.
Дверь не взломана, окна не выставлены, не видно никаких следов вандализма, но я знал. Называйте это шестым чувством или еще как хотите. Кто-то здесь побывал. Может быть, я унюхал феромоны, которые незваный гость оставил в молекулах моего воздуха. Возможно, потревожили ауру моего жилища. Не важно, как я узнал. Узнал, и все. Кто-то посетил мою квартиру, пока я был на работе.
Вполне может оказаться, что не произошло ничего серьезного. В конце концов, это Майами. Люди каждый день возвращаются домой и видят, что пропал телевизор, унесли ювелирные украшения и электронику; кто-то вторгся на их территорию, вещи перерыты, а любимая собака беременна. Но у меня все иначе. Даже когда я бегло осматривал квартиру, я уже знал, что не обнаружу ни одной пропажи.
Так оно и было. Ничего не пропало.
Зато кое-что появилось.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы это обнаружить. Полагаю, благодаря рефлексу, приобретенному на работе, в первую очередь я решил проверить самые заметные предметы. Когда незваный гость наносит тебе визит, нормальный ход событий – это когда пропадают такие вещи, как игрушки, ценности, семейные реликвии, несколько последних шоколадных вафелек. Проверил.