Древки, девки и дурацкий брод: Шесть жизней офицера Его Величества
Шрифт:
Когда мы, наконец, доехали до острога, я осознал, сколь сильно я задержался — стены из деревянного частокола и две невысоких башни уже окрасили алые лучи закатного солнца. Еще даже не доехав до ворот, я услышал весьма меланхоличное пение, а подъехав чуть ближе, разглядел в надвратной башне неторопливо прогуливавшуюся стражницу с гвизармой — над округой разносился именно ее звонкий голос.
На броне холодной, Дева, облик твой!
Пошли солдатам солнца, мы сильно все промёрзли…
Чтоб
туда с сумою полной, обратно же с пустой… [1]
Мы остановили коней перед воротами, и Йолана окликнула стражницу:
— Герта, кончай глотку рвать! Смотри лучше, кто к нам приехал!
С бастиона сверху высунулось веснушчатое лицо девушки в шлеме-капеллине, из-под которого выбивались рыжие кудри.
— Пречистая Дева, неужели?! — Герта картинно обхватила ладонями лицо. — Открыть ворота!
Минуту спустя видавшие виды деревянные створки распахнулись, и я в сопровождении двух всадниц въехал, наконец, на свое новое место службы. Я не без удовлетворения заметил, что внутренние ворота к моему прибытию были открыты заранее и подперты камнем, а потемневший от времени деревянный засов аккуратно прислонили к стене. Первая добродетель солдата — не заставлять командира ждать! Двор острожка был не слишком просторным — солидную его часть слева от ворот занимала немаленькая конюшня, явно рассчитанная не меньше чем на десяток скакунов. В дальнем конце двора, возле входа в высокую смотровую башню, расположились приземистая деревянная постройка неясного назначения и длинный деревянный стол с лавками под крытым навесом — сейчас там возилось несколько человек. Пространство между крупными строениями занимало некое подобие грунтового плаца, изгаженного весенней грязью примерно так же, как здешние дороги. На плацу я заметил рослую женщину с алебардой, которая на повышенных тонах разъясняла некую военную мудрость трем стоявшим рядом девушкам. Откуда-то из-за конюшни доносился ритмичный звон металла о металл — признак работы кузнеца.
Мы спешились. Наших лошадей тут же взяли под узцы две черноволосых девушки, одетых, как и Йолана с Ильдико, по моде восточной поместной конницы. Ильдико представила их: то были боевые холопки сестёр, Мара и Лара. Пока они уводили коней, я хотел было напомнить о моих вещах, навьюченных на Леоцефала, но Йолана уверила меня, что с ними все будет в порядке, и я успокоился.
— Так это и есть тот самый офицер из столицы? — услышал я у себя за спиной знакомый голос с несколько игривой интонацией. Обернувшись, я увидел ту самую часовую: она перешла с башни на боевую галерею стены, чтобы поглазеть на меня. Девица имела возмутительно неуставной вид: из подобающей амуниции на ней были только шлем и стеганый горжет. Ниже она была одета в цветастое жёлто-голубое платье с вызывающе коротким подолом, из-под которого, вопреки всем приличиям, виднелись чулки в рыжую полоску. К вящему моему ужасу между горжетом и платьем девушки прямо-таки сверкала полоска глубокого декольте.
— Рада знакомству, сэр!
Подобный костюм, не подобающий приличной женщине, тем более находящейся на военной службе, я видел до того лишь единожды в жизни: когда на третьем году учёбы в Академии наш курс во время полевой практики встал лагерем возле бивуака наемных пехотинцев. Таким беспутным образом одевались лагерные девки наемников, и кадетам бесполезно было объяснять, что данный фасон удобен для передвижения по полю боя: маркитантки полностью завладели
И вот теперь я наблюдал в столь непотребном виде не кого-нибудь, а часовую пограничного острога! Я открыл было рот, чтобы немедленно призвать ее к порядку, но тут дерзкая девка улыбнулась до ушей и присела в не лишенном изящества реверансе, будто нарочно подняв подол платья еще выше. От такого бесстыдства у меня перехватило дыхание, и гневные слова застряли в горле на полпути.
— Это наша Герта. Вы с ней еще познакомитесь. — с улыбкой сказала Ильдико.
— И скорее всего, близко… — едва слышно добавила Йолана. Девушки захихикали и аккуратно развернули меня обратно в сторону плаца. Туда со стороны большой башни уже спускалась делегация: без сомнения, для оказания достойного приема назначенному командиру и передачи дел и должности.
Пока я шел им навстречу для принятия торжественного доклада, то про себя сделал вывод об удручающем состоянии дисциплины в остроге, и начал было обдумывать методы наведения порядка, но очень некстати вспомнил оказию, произошедшую со мной меньше часа назад, и смутился, так что к встречающей группе подошел, имея не самый уверенный вид.
Передо мной стояла рослая, на добрых два дюйма выше меня, крепко сложенная молодая девушка: пышные золотые волосы, собранные в длинный боковой хвост, спадали ей на плечо. Одета она была в плотный приталенный дублет, явно шитый специально под ее выдающиеся формы, а талию перехватывала перевязь длинного меча. Воительницу сопровождала девушка примерно ее возраста с коротко стрижеными темными волосами, а уже на плацу к ним присоединилась та самая женщина с зычным голосом и алебардой: шрамы на лице выдавали в ней опытного бойца.
— Добро пожаловать в Бродовский острожек. — с вызовом произнесла светловолосая валькирия. — Мое имя Ристина Обскуритэ-Дастинесс, виконтесса де Форн. Я кастелян этой крепости. С кем имею честь?
Пора было завоевывать авторитет у подчиненных, как учили в Академии. Я выпрямил спину, насколько мог: смотреть на подчиненную снизу вверх было весьма непривычно, а еще труднее было не думать о запятнанной офицерской форме.
— Раймунд Недопонятовский, теньент королевской армии. Волей Его Величества назначен принять командование сей фортецией и ее гарнизоном.
Рыцарша смягчила выражение лица и протянула мне руку с открытой ладонью, в которую я немедленно вложил свиток с высочайшим предписанием. На мгновение мне показалось, что она смутилась: впрочем, почти сразу она уверенно развернула документ и пробежалась по нему глазами.
— Давненько не видела коронной печати. Что ж, господин теньент, мы вам рады.
Я степенно кивнул.
— Томасина, моя оруженосица и паж. — представила виконтесса коротко стриженую девушку.
— А это сержант Дорна, мастер-над-оружием и командующая острожной пехотой.
Женщина с алебардой коротко отсалютовала в знак уважения к моему званию. Пора было мне взять слово: я без труда вспомнил уставные формулировки и постарался придать своему голосу максимальную уверенность и достоинство.
— Леди Ристина, я ожидаю доклада о состоянии дел в остроге.
Рыцарша доброжелательно улыбнулась.
— Да будет вам, господин теньент. Час уже поздний, а вы, должно быть, устали с дороги…
— Весьма устал. — хором сказали стоявшие где-то сзади Йолана и Ильдико. Я снова невольно зарделся. Ристина на секунду отвела глаза, словно задумавшись.