Древнегреческий для скептиков
Шрифт:
— Не подделать, а выручить забывчивую коллегу. Причём с её же согласия и одобрения.
— Андрей, мне это не нравится…
— Слушай, не делай из мухи слона. Я бы и сам все подписал, но завтра утром, как ты помнишь, у меня встреча в кампусе. Я никак туда не успею, если приеду в Академию ради одной несчастной подписи. Вобщем, не переживай, я же обо всем договорился. Будь умницей и до завтра! Я буду после обеда.
Запись оборвалась, и в кабинете вновь повисла тишина. Никто из присутствующих не проронил ни слова, а Зоя Борисовна
— Ну что ж… — наконец, произнесла начальница отдела кадров, — Нам с Андреем Евгеньевичем предстоит как минимум неприятный разговор. А теперь прошу меня извинить, дела не ждут. Викуля, Вы подготовили отчет, о котором я вчера говорила?
И она как ни в чём не бывало развернулась и подплыла к дальнему столу. Словно и не было только что предгрозового напряжения в воздухе. Словно она не плевалась ядом как заправская кобра. И вовсе не собиралась никого увольнять.
“Ну и стерва! — мысленно восхитилась Дельфинова. — Вот бы и мне так уметь!”
Самой ей пока было трудно собраться с мыслями. Ведь только что на её глазах практически произошло чудо — её недавно почившая карьера в образовании возродилась словно феникс из пепла. Пытаясь осознать, что проблема, которая мучила её столько дней, вот так вот просто взяла и решилась, практически сама собой, Алина направилась к двери, бормоча себе под нос:
— В любой непонятной ситуации пей кофе!
Выходя из кабинета, она всё же не удержалась и невзначай обернулась на Пола. Как раз в этот момент и он поднял голову и посмотрел ей вслед. Их взгляды встретились, и Катракис украдкой подмигнул ей.
Му-у-учительное неведение
Гера — самая могущественная из богинь Олимпа, жена Зевса. Несмотря на то, что она считалась покровительницей брака (а может быть наоборот, как раз поэтому), её отличал ревнивый нрав и жестокость по отношению к многочисленным любовницам своего (не)благоверного супруга. Богатому воображению Геры, особенно изощренному в вопросах мести, можно только позавидовать. Каллисто она превратила в медведицу. Ио, спрятанную Зевсом в облике коровы, повсюду преследовал и жалил созданный Герой овод. На острове, где жила Эгина , случилось нашествие ядовитых змей. А когда беременной Лето подошел срок, Гера девять дней под различными предлогами удерживала на Олимпе богиню родовспоможения Илифию.
Остаток понедельника прошёл как в тумане. Алина автоматически выполняла ставшую привычной рабочую рутину, общалась с коллегами из других отделов, даже сходила на обед. Правда вечером она не смогла бы вспомнить, ни что ела, ни в чьей компании. Мысленно она всё ещё проживала произошедшее утром в отделе кадров. Обдумывала, кто и что сказал. Перебирала возможные варианты развития событий. Практически смирившейся с незавидной судьбой, ей и в голову не приходило, что всё может пойти не по сценарию, спланированному Горгоной. Но Пол словно греческий рыцарь на белом коне, примчался и одной фразой сразил дракона наповал. Алине даже стало стыдно за то, что она позволила себе, хоть и мысленно, но всё же усомниться
К слову о Катракисе, с ним нужно было что-то решать. Или хотя бы для начала поговорить, объясниться. Ей хотелось большей определенности. И не просто хотелось, а было совершенно необходимо для обретения душевного равновесия. Они теперь встречаются или по-прежнему “давай останемся коллегами”? Была ли совместная ночь лишь случайным эпизодом или началом чего-то серьёзного? Как ни неприятно было это признавать, но между её глупой влюбленностью в Зайцева и неожиданным интересом к Греции так и напрашивались параллели.
Когда на следующий день Алина пришла на работу, то первым делом заглянула в деканат.
— Женя, доброе утро! Подскажи, у Катракиса сегодня есть пары?
— Вроде должны быть… Подожди минутку! — и Устинова углубилась в изучение файла с расписанием. — Да, точно, у него как раз сейчас идёт потоковая лекция у первого курса магистров, в актовом зале.
Дельфинова благодарно кивнула и пошла в свой кабинет, так как времени до конца пары ещё было предостаточно. Зайцев по-прежнему не появлялся и, что удивительно, даже по рабочим вопросам её пока не беспокоил. Оно и к лучшему! Видеть его подлую физиономию не было никакого желания, и кроме того Алина пока не решила, как после случившегося себя с ним вести. Делать вид, что ничего не произошло? Игнорировать? Окатывать ледяным презрением? Влепить пощёчину? Все варианты казались одинаково неподходящими.
Учитывая, как тесно переплетались их рабочие обязанности, у неё не получалось даже представить, как они теперь будут общаться друг с другом. Она даже на долю секунды задумалась о том, что смена работодателя — не такая уж и плохая идея. Ведь даже если очень любишь то, чем занимаешься. нельзя ходить на работу каждый день как на фронт. Долго не протянешь. А если протянешь, то исключительно ноги.
За всеми этими размышлениями Алина, конечно же, отвлеклась и пропустила нужное время. Она выскочила из кабинета спустя пятнадцать минут после окончания лекции и торопливо застучала каблуками в направлении актового зала, надеясь, что каким-то чудом Пол задержался, и ей удастся его застать.
Чудо не заставило себя ждать — заглянув в зал-амфитеатр, Алина в самом низу, у первого ряда кресел, увидела профессора, разговаривающего с невысокой темноволосой студенткой в брючном костюме. Катракис стоял спиной к выходу и судя по всему складывал в рюкзак бумаги, разложенные на столе перед креслами. Девушка же стояла лицом к нему, и было похоже, что эти двое обсуждали что-то очень важное, судя по её эмоциональной жестикуляции. Обрадовавшись, что все так удачно сложилось, Дельфинова, стала неторопливо спускаться по проходу, намереваясь одновременно убить двух зайцев — отдышаться после пробежки по факультету и дать собеседникам закончить разговор.
Она уже преодолела практически половину ступенек, когда незнакомка положила руку на локоть Пола, объясняя что-то вполголоса. От этого интимного жеста у Алины внезапно защемило сердце, а каблук предательски увяз в ковровом покрытии прохода. «Какие трогательные отношения у профессора со студентками, оказывается! — с ревнивой злостью подумала Дельфинова, — Такие трогательные, что даже потрогать друг друга можно…».
В этот момент Катракис резко сбросил руку брюнетки и рявкнул:
— Вот только не начинай снова! Я сыт этим по горло. Имей смелость взять на себя ответственность за принятые решения, а не перекладывать её на чужие плечи…