Древний Рим. Имена удовольствий
Шрифт:
— «Что бы это могло означать…»
А потом в небе начала разыгрываться настоящая драма! Откуда-то налетела небольшая стая ворон и загнала испуганную голубку под навес атриума, в то время, как ее крылатый спутник еще долго метался вокруг, разыскивая подругу. Бедная самочка вскоре попыталась вернуться к своему ухажеру, но на пути ее оказался крупный черный ворон, он громко гаркнул и столкнул птицу вниз таким образом, что она упала прямо на стол перед оцепеневшим консулом.
Впрочем, мало кто обратил внимание на это событие, Оливия подсела к Петронию, болтала с ним, но сама бросала странные долгие взоры в сторону Клодия. А он же, ободренный
Гай Марий взял в ладони неподвижное тельце голубки и вышел в сад. А странная девушка в неказистой мужской рубашке поднялась со своего ложа, и направилась следом.
Глава 6. В сумерках сада
— Что с ней случилось, она мертва?
— Думаю, нет… Она скоро очнется и улетит, но надо отнести ее в безопасное место. Зачем ты покинула пиршество и пошла за мной?
Ох, если бы я точно знала это сама…
— Гай…, мне ведь можно тебя так называть, ты мне разрешил? Я просто хотела с тобой чуть-чуть поговорить… Мне хочется объяснить тебе, что я не собираюсь до тебя домогаться, даже не думай! Я сказала про то, что хочу выйти замуж и именно за тебя, чтобы все отстали. Ну, и пусть будут болтать, мне точно все-равно, а тебе? Уж, ты-то точно можешь плевать на них с высокой колокольни… Кто они и кто ты. Тебе и вовсе не пристало зависеть от чьих-то пересудов. А насчет меня… Мы как-нибудь выкрутимся с Клодием, ничего…
Может, ты еще придумаешь мне какое-нибудь дело. Я много чего могу… Я вижу, ты хорошо относишься к «дяде» Клодию, если бы у тебя была дома библиотека, ты мог бы сделать его смотрителем, ну, и я бы там нашла чем заняться… Хотя, конечно, ты вовсе не обязан нам помогать…
— Библиотеки у меня в доме нет…
Гай Марий смотрел на эту девушку, что чуть ли не с неба на него свалилось и никак не мог понять ее. Она была словно не в своем уме, чудная какая-то… И правда, чужестранка… Но речь ее была более чем разумна и даже на редкость изысканна, как у лучших ораторов города. Ну, тех немногих из них, кого доводилось слушать консулу. Гай никогда не любил праздную болтовню, он был военным и по тому придерживался строгих, четких текстов и приказов.
Наталия… Сейчас в сумерках сада в своем юношеском наряде она вдруг напомнила консулу одного молоденького ординарца, что служил при Гае ровно год назад. Юный Лирис Верцелл был контуберналом («соседом по палатке»), личным секретарем и посыльным, верным слугой и добрым товарищем.
Несмотря
Но Гай Марий никогда не был сторонником подобных забав и все свои мужские нужды при отсутствии девиц справлял без помощников, уж так привык, так был воспитан в строгой и надо признать плебейской семье младшего центуриона в отставке. Однако услужливого, расторопного юношу Консул очень ценил и был крайне огорчен его преждевременной гибелью во время тяжелой осады британской крепости. В парня попал камень, выпущенный из пращи, Лирис умер на руках у Каррона, со словами любви и преданности на окровавленных устах.
Лирис был ему другом… Нежным, веселым и заботливым… Всегда хлопотал, чтобы консулу поставили палатку на самом лучшем месте, хотя Гай был не прихотлив, следил за тем, чтобы военачальнику вовремя доставляли еду и воду для умывания. Готов был на все ради своего любимого, но сурового полководца…
И теперь эта странная девушка неожиданно напомнила Лириса, воскресила в памяти лучшие черты друга… Даже ее мягкий, доброжелательный голос и эти большие голубые глаза, ее стройная фигура, скрытая за складками подростковой туники… Гаю вдруг безумно захотелось сжать в объятиях эту женщину, овладеть ею прямо на широком бортике роскошного бассейна.
Вся природа вокруг способствовала соитию… ароматы цветущего миндаля и терпкие пары олеандров, гортанные возгласы павлинов, что бродили неподалеку, свежесть и прохлада тенистого сада… все влекло и манило отдаться чувственным удовольствиям.
Он вдруг наклонился ко мне и провел пальцами по моей щеке, это было так неожиданно. Я думала, он будет ворчать на меня за мои необдуманные импульсивные речи, а он только смотрит и молчит, и смотрит так, что мне уже становится жарко и… кажется, я начинаю его безумно хотеть. Этого еще не хватало! Чтобы он меня тут прямо у бассейна поимел и вернулся к Оливии, как ни в чем не бывало продолжать пьянствовать!
Ничего не выйдет, господин Консул! Я шагнула назад, причем довольно неуверенно, потому что более всего мне хотелось бы притиснуться как можно ближе к его широкой груди и погладить его сильные плечи. Какой мужчина… Хочу трогать его и гладить везде, хочу раздеть его и… да я хочу облизать его как леденец и что такого? Я взрослая темпераментная женщина, а он привлекательный мужчина и мы оба свободны.
Давай, Натаха, вперед, может, это как раз ты его поимеешь, а не он тебя, вот только что будет потом? А потом, ты ему станешь безразлична, он и думать про тебя забудет, у него дома куча рабынь всех сортов и в Риме полно борделей, они тут правда называются лупанары, но суть от этого не меняется…
Я отстранилась еще дальше, и заметила его потемневших грозовых глазах что-то вроде досады и сожаления. А еще желание и тоску…
— Не уходи…
Он взял меня за плечи и приблизил к себе, еще мгновение и мое лицо едва не обжигает его горячее дыхание, но рядом раздалсся шорох и белая голубка вспорхнула ввысь, задев крылом голову консула. От неожиданности мужчина вздрогнул, ведь еще секунду назад птичка неподвижно лежала на бортике бассейна… Я засмеялась и хлопнула в ладоши, а не последовать ли и мне ее примеру, не удрать ли и мне от этого обольстительного вояки.