Древний Рим. Имена удовольствий

Грез Регина

— Так вот почему ты бедна и до сих пор не имеешь мужа. Ты разбрасываешься подарками судьбы, даже не оценив их по заслугам.

— А, ты у нас подарок! Ну, конечно! Ты споришь со своей хозяйкой, врываешься ко мне в спальню и угрожаешь другим… э-э-э… рабам. Элиав мне друг! Просто друг и ничего, что он не свободен. Душу нельзя заковать в цепи. А если мы каким — нибудь чудом разбогатеем, я уверена, что Клодий непременно сделает Элиава вольноотпущенником, потому что ему он тоже… почти друг. Его секретарь и помощник. Ведь, правда?

Я

тепло посмотрела на юношу, что сидел на краю моего ложа и хлопал своими длинными ресницами. Неужели перепугался этого дикаря-фракийца? Да, не дам я ему тебя обижать, не волнуйся!

— Я каждый день возношу молитвы Юноне за здоровье моего добрейшего Господина и моей драгоценной Госпожи!

Я благодарно вздохнула. Драгоценная Госпожа — это он обо мне. Славный парень! Дакос переводил взгляд с меня на Элиава, а потом снова повысил голос:

— Пусть он уйдет, я хочу с тобой поговорить!

Еще чего выдумал! У меня нет ни малейшего желания оставаться с ним наедине. Обстановка комнаты немного напоминает мой кубикулюм на вилле Котта, тогда я, кажется, была немного пьяна и позволила Дакосу больше, чем следовало. И если он надеется на «продолжение банкета», то очень напрасно!

— Можешь говорить при нем, у меня нет секретов от Элиава. А потом вы уйдете вместе, я устала и хочу отдыхать!

— Я могу помочь тебе спокойно заснуть. Я буду гладить твои волосы и твою спинку, твои белые ножки… и не сделаю ничего, что ты не захочешь. Тебе не нужно бояться меня, Госпожа. Я буду тебе послушен, ты ведь в этом уже могла убедиться.

Элиав вытаращил глаза и теперь посмотрел на меня с явным удивлением. О, Боги! Когда же эти мужчины оставят меня в покое и уберутся отсюда!

— Так о чем ты хотел поговорить?

— Завтра с утра я пойду в город. Я выйду рано, пока ты еще будешь спать. Не думай, что я убежал, я не покину тебя.

— И что ты собираешься так рано искать в Риме?

— Это мое дело. Я только предупредил тебя.

— Да иди ты, куда хочешь, но… Если ты затеял что-то плохое… Дакос! Даже не смей думать о том, чтобы кого-то убить или ограбить.

— Ты хочешь меня обидеть, женщина? По-твоему я похож на вора или разбойника?

— Я тебя совершенно не знаю! Понятия не имею, что ты за человек! Но наглости и дерзости тебе точно не занимать! Ты все сказал? Я тебя отпускаю на утреннюю прогулку, так и быть, походи, полюбуйся Римом.

— Я не ищу развлечений! А Рим я уже успел хорошо повидать в первые месяцы плена.

Он глухо произнес свои последние слова и мое сердце дрогнуло. Вряд ли Дакос хотел меня разжалобить, но некоторое сочувствие его признание все-таки у меня вызвало.

— Я тебя услышала. Я не собираюсь тебя держать взаперти, даже при всем желании, я даже не знаю, как подойти к этому вопросу. У меня никогда не было рабов…

— Это заметно!

— Да, ты, кажется, насмехаешься? Прочь с глаз моих!

Оба! Выметайтесь отсюда, я хочу спать! И никакие помощники мне в этом не нужны.

— Я сейчас уйду. Только с завтрашнего дня я буду приносить тебе воду для вечернего умывания. Я, а не этот смазливый грек!

— Та-ак, интересно… я тебе не стыдно будет прислуживать женщине? Это не заденет твою мужскую гордость и твою воинскую честь? А?

— Ты кое-что сделала для меня и я умею быть благодарным. На моей родине принято уважать женщин, правда, ты еще не стала матерью, но когда-нибудь будешь ею. Мы поклоняемся Великой Богине и она учит нас оберегать тех, что дарят нам радость и продолжают наш род. Нет, служить тебе не будет для меня позором. К тому же ты вовсе не римлянка. И живешь очень скромно. Я тебе помогу.

— Чудесно! Просто чудесно! Всю жизнь мечтала о таком помощнике!

— Вот я и появился!

Он ведь даже не уловил моей тонкой иронии, вот же чурбан, еще возомнит о себе невесть что…

— Доброй ночи, Госпожа! Эй, ты, грек, ты тоже уходишь!

— Иди, Элиав! Ох… Доброй ночи!

Я строго посмотрела на Дакоса.

— Если я узнаю, что ты обижаешь моего приятеля, если я только узнаю… я рассержусь и тебя накажу. Как-нибудь… очень сурово! Не смей трогать парня! Ты меня понял?

— Если он больше не будет долго разговаривать с тобой…

— Нет, это уже не лезет ни в какие ворота! Ты что себе позволяешь? Ты здесь кто?

— Я — Тот, кто теперь будет защищать и оберегать тебя. Со мной тебе не грозит никакая беда. Ни злые люди, ни голод. Я всегда сумею позаботиться о тебе, женщина.

Когда занавеси за обоими мужчинами опустились и я осталась в комнатке одна, то долго не могла успокоиться. Дакос — опасный, самоуверенный тип. Это очевидно. И наша вечерняя перепалка — точно не последняя. Мне надо быть настороже и не подпускать его близко. И вообще, надо как-то поскорее отделаться от него, может, и правда, дать ему «вольную». Правда, я что-то я не заметила особого восторга на лице гладиатора, когда завела речь о свободе для него. Хитрит, не хочет заранее поверить в такое чудо.

Три последующих дня прошли довольно однообразно. Хотя, как сказать… Дакос уходил утром и возвращался ближе к вечеру, приносил нам еду на всех, и лично для меня что-нибудь особенно вкусненькое — жареные орешки: фундук или миндаль, медовые соты или пригоршню плодов земляничного дерева. И ведь, не только еду.

Сегодня, например, гладиатор подарил мне весьма оригинальный кулончик… в виде эрегированного фаллоса — ну, здесь это считается амулетом, дарующим благоденствие и отгоняющим злых духов. Такие фигурки из глины или терракота на каждом углу висят, у входа в каждую лавку, я уже привыкла, хотя, поначалу, глаза отводила и смеялась в кулачок. Римляне чуть ли не обожествляют мужские и женские гениталии! Это забавно…