Древний Рим. Взлет и падение империи
Шрифт:
Тиберий скончался в 37 г. н. э., он правил Римом двадцать лет, но так и не определился в выборе преемника. В итоге решение о том, кто будет править Римом, было принято не императором, а офицерами преторианской гвардии. Они были заинтересованы в продолжении передачи власти по династической линии. Человек, которого они выбрали третьим императором Рима, подходил на эту роль по меньшей мере по одному параметру он был правнуком Августа и сыном Германика. Имя его было Калигула.
Именно в правление Калигулы стал ясен масштаб проблемы преемственности власти. Для древних аристократических родов в Риме было характерно вступать в брак между собой. Таким образом родовитые семьи могли сохранить мощь, политическое влияние и богатство. Однако после создания империи этот обычай мог повлечь весьма опасные последствия. Чем дальше тянулась династия
В 41 г. н. э. Калигула был убит (жертвами убийц стали также его жена и дочь). И снова в дело вступили преторианцы, снова они решили придерживаться принципа наследственной монархии, каковы бы ни были ее недостатки. При поддержке армии они назначили императором дядю Калигулы и ближайшего его родственника по мужской линии — Клавдия. Четвертый император Рима правил тринадцать лет. Это были годы стабильности, наступившей после краткого и беспокойного периода правления Калигулы. Но конкуренция за власть в кругах аристократии рода Юлиев-Клавдиев не прекратилась. Частично виной тому было то, что до вступления на престол новый император жил «в тепличных условиях». Клавдий вырос вдали от кипучей общественной жизни, он жил во дворце, в окружении угодливых слуг и рабов. Поэтому страх перед соперниками был у него огромен. Ходили слухи, что на его совести смерти тридцати пяти сенаторов и более двухсот всадников, произошедшие за период его правления. Но на самом деле страх этот происходил из другого источника: чтобы чувствовать себя полноправным императором, важно было вести свой род напрямую от Августа. Были аристократы, которые, в отличие от Клавдия, могли похвастаться таким родством. Эту ситуацию нужно было как-то изменить.
Когда третья жена Клавдия была изобличена в связи с любовником и казнена за измену, Клавдий стал вдовцом и начал искать новую супругу. Наиболее подходящей кандидатурой оказалась Юлия Агриппина. Она была племянницей Клавдия, молодой и красивой и, что особенно важно, правнучкой Августа. Такой союз стал бы осуществлением мечты Августа о том, чтобы Римом правили его потомки. Он был необыкновенно важен также и потому, что Агриппина имела сына от первого брака, который вошел бы вместе с нею в семью. Это был одиннадцатилетний мальчик по имени Луций Домиций Агенобарб, будущий император Нерон.
В 50 г. н. э. Клавдий усыновил мальчика. Луций Домиций Агенобарб стал отныне Тиберием Клавдием Нероном Цезарем. Он происходил как из семьи правящего императора, так и из семьи Августа. Это давало ему огромное преимущество по сравнению с собственным сыном Клавдия, Британиком, не говоря уже о других конкурентах. Такого преимущества вполне могло хватить, чтобы Нерон стал пятым императором Рима. Однако Агриппина понимала, что в отсутствие четких критериев отбора преемника игру нельзя считать сделанной. Чтобы воплотить в реальность мечту о сыне-императоре, требовались цинизм и безжалостность. А этими качествами она, похоже, обладала сполна.
Первой ее жертвой стал аристократ и сенатор Луций Юний Силан. Он был молодым, весьма популярным и успешным политиком. Но Агриппина не могла рассматривать его иначе как соперника Нерона. Тем более что Силан также был прямым потомком Августа. И, что еще хуже, он обручился с дочерью Клавдия — Октавией. Агриппина действовала без промедления. Она распространила слух, что Луций совершил кровосмешение со своей сестрой Юнией Кальвиной, известной распутным поведением. Хотя слух этот не имел под собой никаких оснований, он запятнал доброе имя Силана, и тот был с позором изгнан из Сената, что означало конец его карьеры. Клавдий отменил помолвку дочери, и Силан покончил с собой — в день свадьбы Клавдия с Агриппиной.
Следующим, с кем разобралась Агриппина, был еще один серьезный соперник Нерона, сын Клавдия от предыдущего брака — Британик. Дабы лишить его возможности притязать на власть, нужно было сделать так, чтобы Нерон затмил его на политической сцене. Нерон был на три года старше сводного брата, и эта разница в возрасте позволила Агриппине добиться желаемого. Во-первых, Нерон занял место Силана, женившись на дочери Клавдия Октавии (это произошло между 50 и 53 гг. н. э.). Во-вторых, в марте 51 г. в возрасте
Чтобы сделать сына императором, Агриппине осталось преодолеть последнюю ступень: убить действующего императора. В 54 г. Клавдию было 64 года. У него была затруднена речь и он страдал от постоянной дрожи в теле — вероятно, из-за перенесенного в детстве церебрального паралича. Это был уже плохо соображающий старик. Но Агриппине некогда было ждать, пока смерть настигнет его естественным образом. Британику скоро должно было исполниться четырнадцать лет, а значит, он мог получить от отца тогу зрелости. Родной сын императора имел еще шансы превзойти Нерона, поэтому Агриппина взяла все в свои руки. Как-то раз за ужином Клавдию подали грибы, сбрызнутые ядом. Агриппина позаботилась о том, чтобы он съел их, но результатом стал лишь приступ кашля. И в этот момент в дело вступил придворный врач. Он вставил в горло императору перо — якобы спровоцировать рвоту. Перо это было отравлено. Агриппина добилась своей цели.
Утром 13 октября 54 г. дворец охватили напряжение и незаметная внешне суета. Только Агриппина и ее доверенные лица знали, что Клавдий умер. Пока ее сына готовили и облачали для процедуры приема власти, Агриппина хитростью удерживала Британика и Октавию, хотевших узнать о состоянии отца. Она притворялась, что вне себя от беспокойства за него и ищет их утешения. Гладя Британика по щеке, она говорила, как он похож на отца. Преторианцы стояли в бухте, и им она посылала ложные сообщения о все ухудшающемся состоянии императора. Нужно было выиграть как можно больше времени, «дождаться благоприятного часа, указанного предвещаниями халдеев», [51] чтобы объявить о передаче власти. Агриппина всю жизнь ждала этого дня. Ничто, даже дурное предзнаменование, не смогло бы его испортить.
51
Тацит. Анналы. XII, 68. Пер. А. С. Бобовича.
В полдень двери императорского дворца распахнулись. Было объявлено о кончине императора. Однако перед преторианской гвардией стоял не сын Клавдия Британик, а Тиберий Клавдий Нерон Цезарь. Хотя некоторые гвардейцы были удивлены, увидев юношу, заранее подготовленная церемония вступления на трон не оставила времени для замешательства и сомнений. Солдаты приветствовали Нерона и тут же поместили его на носилки, чтобы отвезти в свой лагерь в Сервилиевых садах на юго-востоке Рима. Там Нерон обратился к гвардейцам с речью, и, после того как он пообещал им обычное в таких случаях денежное вознаграждение, семнадцатилетнего юношу провозгласили императором. В тот же день Сенат принял соответствующее постановление. Вероятно, никто так и не узнает, кого же намеревался сделать преемником сам Клавдий, ибо завещание императора сразу после его смерти было надежно спрятано.
Агриппина достигла предела своих мечтаний. Ее сын стал самым могущественным человеком Древнего Рима. Но тогда она еще не представляла себе, что оружие, которым она пользовалась, чтобы обеспечить ему вхождение во власть, обернется против нее самой. Уже вскоре после начала правления Нерона между матерью и сыном началась ожесточенная борьба. Формально Агриппина получала все мыслимые почести. Ей выделили собственного телохранителя, сделали жрицей культа Клавдия, который был обожествлен, она получила возможность тайно участвовать в управлении страной: присутствовать на заседаниях правительства во дворце, скрытно сидя за специальной занавесью. Даже на монетах первых лет правления Нерона были изображения не только императора, но и Агриппины. Однако за внешним почтением к матери молодой Нерон скрывал растущее нежелание зависеть от Агриппины, сделавшей его императором. Повиновение ей, бывшее ранее для него обычным, теперь становилось тяжелым бременем.