Древняя Русь. Город, замок, село
Шрифт:
Пол настилали из тесаных досок, уложенных по лагам. Доски, как правило, клали «по ходу», т. е. от двери к дальней стене. Печь ставили в углу: в северных районах обычно в ближнем ко входу, а южнее в дальнем от входа углу. Печи глинобитные или из глины с камнями, сводчатые, на столбовом опечке. В подавляющем большинстве они не имели дымоходов, т. е. топились по-черному.
В ряде пунктов (Новгород, Торопец и др.) в раскопках обнаруживали срубы, сохранившиеся на довольно значительную высоту. В таких срубах можно было увидеть даже оконные и дверные проемы. Рядом со срубами часто находили слои щепы, свидетельствующий, что строительство вели здесь же, на месте. Однако находили и такие срубы, на бревнах которых имелись метки, означающие, что сруб рубили на стороне, а затем перевозили в разобранном виде. Вход делали с высоким порогом, не перерубая нижний венец. Дверь — из пластин, соединенных брусьями. Перед
При наличии дымохода в жилищах устраивали потолок из плах, опиравшихся на стену и центральную балку — «матицу». Для утепления над потолком, по-видимому, делалась земляная подсыпка. При топке по-черному потолка, как правило, не делали. Кровли были тесовые и из дубового лемеха.
В жилищах выдерживалась более или менее единообразная планировка: между печью и боковой стеной устраивали полати, а наискось от устья печи размещался «красный угол», где стояли лавки и стол.
Помимо рядовых однокамерных жилищ, археологическими раскопками были выявлены жилища более сложного типа, имеющие два-три, а иногда и больше помещений (табл. 44, Б). Такие многокамерные жилища встречаются в двух вариантах: заглубленные в землю (т. е. полуземляночного типа) и наземные. Многокамерные полуземляночные жилища известны только в районе среднего Поднепровья и все относятся к XII–XIII вв. Простейшими среди них являются обычные однокамерные жилища, имеющие со стороны входа дополнительное помещение. Это помещение имеет такую же ширину, как само жилище или несколько уже его. Пол такого помещения либо на одной глубине с полом основного помещения, либо несколько выше его. Вход в жилище всегда ведет через это дополнительное помещение. Другим типом многокамерного жилища являются жилища, разделенные на две или три части внутренними перегородками. От таких перегородок обычно сохраняются канавки в материке, иногда с остатками древесной трухи. Иногда пол в жилищах такого рода расположен на разных уровнях. Подобные жилища имеют, как правило, ширину от 3 до 6 м, а длину 8–9 м. Глинобитная печь имеется лишь в одном помещении, причем в тех случаях, когда были обнаружены входы, они всегда вели в ту часть жилища, где стояла печь.
Значительное количество многокамерных жилищ было обнаружено в тех районах, где наземный тип жилища вообще являлся основным не только для богатых, но и для рядовых жилищ. Двухкамерные жилища имеют здесь характер срубов-пятистенков, т. е. таких срубов, которые перегорожены внутренней срубной стеной на два помещения. В Новгороде и Белоозере такие жилища отмечены уже в слоях X в., а в слоях XI в. в Новгороде срубы-пятистенки известны в довольно большом количестве. Совершенно такие же дома были раскопаны и на юге — на Подоле в Киеве. Особенно много срубов-пятистенков было обнаружено на поселениях XII–XIII вв. — в Новгороде, Пскове, Белоозере, Гродно, Новогрудке и др.
Следует отметить, что богатые двух- и трехкамерные жилища, вскрытые раскопками, в подавляющем большинстве относятся к XII–XIV вв. Несомненно, что такие жилища должны были появиться на Руси несколько раньше, вместе со сложением классовой структуры общества. Но, видимо, достаточно четко и в широком масштабе социальная дифференциация жилищ проявилась лишь к XII в.
В подавляющем большинстве древнерусские жилища были, вероятно, одноэтажными. Однако существовали двухэтажные и даже многоэтажные дома. Остатки нескольких таких домов XII–XIII вв. удалось обнаружить раскопками в Старой Рязани, Галиче, Любече, Киеве и еще в нескольких поселениях зоны лесостепи. Прямые свидетельства наличия второго и третьего этажа выявлены во многих новгородских жилищах: это упавшие сверху печи, лестницы, служившие для подъема на второй этаж, колонны, галереи. Такие многоэтажные жилища представляли собой сложные комплексы из нескольких срубов, объединенных сенями, переходами, галереями в хоромы.
Наиболее сложный вопрос, встающий при археологическом изучении жилищ — выяснение устройства их верхних частей. Жалкие остатки, находимые при раскопках, позволяют предложить в лучшем случае лишь весьма гипотетические реконструкции, да и то в виде общей схемы. Сложность, а во многом и спорность реконструкции верхних частей древнерусских жилищ делает пока невозможной их достаточно убедительное и детальное графическое
Жилища Киева. Среди археологических памятников древнего Киева едва ли не последними, обратившими на себя внимание археологов, были рядовые жилища. Главной причиной этого, несомненно, являлась трудность их выявления и исследования. Только на исходе первого десятилетия XX в. В.В. Хвойко обнаружил на Старокиевской горе остатки древних жилых построек. Судя по чрезвычайно краткой публикации их было более 20. К сожалению, ни одна не была раскопана полностью. И, тем не менее, наблюдения В.В. Хвойки представляют значительный интерес. Все исследованные постройки сохранили следы деревянных конструкций. По углам находились обгоревшие или истлевшие столбы, в середине — рухнувшие потолочные перекрытия. В ряде случаев отмечено наличие деревянных стен, состоявших из толстых бревен. Некоторые постройки, по мнению исследователя, имели и вторые этажи (Хвойко В.В., 1913. с. 69–74).
Важные материалы по древнерусским жилищам были получены в 30-е годы Киевской археологической экспедицией, а также в 40-50-е годы экспедициями М.К. Каргера, В.А. Богусевича. На это же время приходится и начало дискуссии об основном конструктивном типе жилищ древнего Киева.
Наблюдения В.В. Хвойки о наличии мощного деревянного каркаса в массовых жилищах древнего Киева, а также выводы Г.Ф. Корзухиной о двухэтажных постройках, основанные на материалах его раскопок (Корзухина Г.Ф., 1956, с 318–336), подвергались критике со стороны М.К. Каргера. Многочисленные отлично сохранившиеся остатки жилищ, открытые в Киеве, как считал исследователь, неоспоримо свидетельствуют о том, что основным типом массового городского жилища даже в самом крупном городском центре Киевской земли вплоть до XII–XIII вв. продолжала оставаться полуземляночная постройка. Над заглубленной частью возвышались глинобитные стены, деревянный каркас которых состоял из нескольких вертикальных столбов, врытых в землю, соединенных между собой немногочисленными деревянными перевязями, переплетенными тонкими прутьями (Каргер М.К., 1958, с. 350).
Изложенная выше характеристика массовых жилищ Киева и других городов южной Руси разделялась не всеми археологами. Так, В.К. Гончаров, В.А. Богусевич, В.И. Довженок, считая вывод о землянках как основном типе жилищ в Среднем Поднепровье ошибочным, допускали широкое распространение в Киеве срубных сооружений. Полуземлянки, по их мнению, были результатом лишь временных тяжелых обстоятельств, как, например, военный разгром, пожары и другие бедствия. (Богусевич В.А., 1964; Довженок В.И., 1950, с. 71–72). Этот вывод археологов разделяли и многие историки, считая его более обоснованным, чем категорическое мнение о всеобщем господстве полуземлянок. «Уж очень бедным и жалким, — замечал М.Н. Тихомиров, — оказывается Киев, „соперник Константинополя“, со своими полуземлянками» (Тихомиров М.Н., 1956, с. 145).
На основании изучения исторической топографии древнего Киева и археологических источников удалось прийти к выводу о сосуществовании в Киеве двух основных типов жилищ — наземных срубных (табл. 48) и построек столбовой конструкции с углубленной нижней частью. Последние благодаря своей заглубленности обнаруживаются археологически значительно легче, что и создало несколько искаженную картину характера массовой застройки древнего Киева (Толочко П.П., 1970, с 111–118, 128–129).
В настоящее время археология Киева располагает материалами исследований более чем 200 построек IX–XIII вв. Половина из них раскопана в последние десятилетия, что дало новый важный источник для объективного решения вопроса о конструктивном типе древнекиевского жилища. В целом он подтвердил правильность высказанного ранее вывода о существовании в древнем Киеве каркасно-столбовых и срубных жилищ.
Остатки жилищ столбовой конструкции в большом количестве выявлены в пределах Верхнего города. Они представляют собой прямоугольные углубления в лёссе, по углам которых находятся ямы от столбов. В некоторых жилищах между угловыми столбами прослежены в материке неглубокие канавки, в которых лежали бревна — лаги. В одном из углов, чаще правом, дальнем от входа (в однокамерных жилищах) или ближнем правом основной камеры (в двухкамерных) находились глинобитные печи. Размеры углубленных частей, как правило, невелики — от 10 до 10–20 кв. м. В заполнении некоторых жилищ прослежен мощный горелый слой, представлявший собой завал угля, пепла, кусков обожженной глины. Их основания опущены в материк, как правило, от 0,20 до 0,70 м. В редких случаях глубина залегания пола построек достигает 1,2–1,5 м.