Древо исчезающих времен
Шрифт:
Сколопендры выстрелили все одновременно. Однако, вопреки опасениям Жданова, их залп не достиг цели! Четыре клубка пламени ударились о землю, не долетев до бровея и Павла, срикошетировали и врезались в стены замка и в зеркальную чечевицу летательного аппарата базы, заставив шестилапа плясать. Затем еще один огненный вихрь проделал дымящийся шрам в холмике, над которым висел перемещатель бровея, но Ясены не достиг, она уже вползала внутрь «черепашьего панциря» сквозь круглое отверстие, протаявшее в его дне. Лишь один выстрел достиг цели:
– Не будете ли вы так любезны… – вовсе не любезным тоном начал Павел.
– Хорошо, – с неким удивлением глянул на него представитель бродяжьего племени, появившийся в этом месте как нельзя более кстати. – Уступаю силе. Идемте.
Он повернулся и в одно мгновение перенесся к своему пластинчатому кораблю. Павлу пришлось догонять его в темпе, потому что охрана базы снова начала стрелять, удивительным образом ухитряясь мазать или попадать друг в друга.
Павел нырнул в люк вслед за бровеем, и тотчас вокруг сгустилась темнота, в тело хлынула странная тяжесть, как от перегрузки, сменилась невесомостью: перемещатель Мимо стартовал.
Глава 3
Вряд ли движение перемещателя можно было назвать полетом. Он стремительно двигался в среде, которую невозможно было считать воздухом, туманом, пылью, атомарной взвесью и даже вакуумом. Континуум «засыхающей» Ветви давно перестал быть многомерным и неумолимо таял, изменялся, превращался в ничто. А сколько времени ему оставалось до окончательного распада, не знал никто, даже бровей Мимо. На вопрос Павла об этом хозяин перемещателя ответил вопросом:
– О каком, собственно, времени идет речь?
Павел обменялся взглядом с притихшей Ясеной, задумался.
В рубке перемещателя (если можно было назвать таковой центральное помещение аппарата, похожее скорее на больничную палату какой-нибудь земной клиники) установилась тишина. Перемещатель продолжал двигаться, а может быть, стоял на месте или плыл по инерции, но ни один признак не указывал на его движение. Бровей Мимо, усадивший гостей в глубокие, не очень удобные и не очень мягкие кресла, сел сам и стал рассматривать людей сквозь отверстия в шлеме. Он явно никуда не торопился.
Решил не торопиться и Павел. Со времени их выхода из трансгресса прошло часов десять, по его внутренней оценке, и отдых с чаепитием или даже с легким обедом не помешал бы.
Словно угадав желание гостя, Мимо хлопнул в ладоши, и тотчас же на столе, с виду дубовом, тяжелом, в серебряной окантовке, появились дымящиеся металлические кастрюли, тарелки, ложки, ножи, вилки.
– Обедайте, – прозвучал бесстрастный голос бровея. – Надеюсь, вам понравится моя кухня. Заказ чисто земной. Я бывал в ваших краях
– Каждому свое, – хмыкнул Павел, не торопясь разливать по тарелкам дымящееся варево. Но, увидев голодный блеск в глазах Ясены, решил с обедом не тянуть. Неизвестно было, когда еще им удастся пообедать в спокойной обстановке. Налил сначала ей – по виду картофельный суп с кусочками куриного мяса, потом из той же кастрюли себе – оказался борщ! Подумал трезво: «Кажется, мы попали к магу. Интересно, он в самом деле испугался дриммера, допустив нас к кораблю, или это какая-то игра?..»
– Каждому свое, – согласился Мимо. – Дело в том, что я негуманоид и мне чужд ваш образ жизни.
– А с виду вы почти человек: две руки, две ноги, голова…
– С виду. На самом деле…
– Вы говорили – особь коллективного организма. Разум типа «рой», так?
– Скорее типа «стая».
– Как «хронохирурги»?
– Приблизительно. Разница есть, но для вас она несущественна.
Павел пригубил ложку вкусно пахнущего борща, посмаковал, проглотил.
– Недурственно! Сами готовите или держите повара?
Бровей Мимо рассмеялся.
– Вы же понимаете, что все это иллюзия. Каждый из вас ест то, что представляет и хочет. Но уверяю вас, голодными не останетесь.
Ясена, усердно хлебавшая суп, недоуменно глянула на хозяина, потом на Павла, и тот успокаивающе кивнул ей:
– Ешь, все в порядке. Дядя шутит. Кстати, странник, зачем вы бродите по мирам Древа Времен? Ради чего? Какова цель? Причина? Или вы подобны саранче? Отдельно взятая особь саранчи не знает ни направления движения, ни цели. Стая – знает.
– Возможно, вы правы, воин, – не обиделся Мимо. – Хотя кое-какие побудительные причины, движущие нами, я мог бы назвать. Однако вы их, скорее всего, не поймете.
– Ну и ладно, – в свою очередь не обиделся Павел. – Индивидуалу от рождения трудно понять стаю, да еще с таким мощным интеллектуальным потенциалом.
– Вы правы и не правы, человек. Вы рождены индивидуумом, но в пределах стаи, ибо человечество по большому счету – стая! Вы просто еще не достигли стадии объединения.
– А-а-а… да-а-а?.. – не нашелся, что ответить, ошеломленный Павел. Доел борщ, положил в тарелки овощное рагу – себе и Ясене. – Теперь ответьте на конкретный вопрос: долго ли нам еще лететь в район, где «хронохирурги» строят Контрствол?
– Это зависит от вас, – насмешливо ответил бровей Мимо. – Время в данной Метавселенной трехмерно, причем эта трехмерность является функцией ваших чувств. Это тот самый туман, окутывающий осколки мира. Местное время, медленно догорающее. Поэтому любое движение для вас может длиться мгновение или вечность, что никак не отразится на реалиях внешнего мира. Там все равно ничего не изменится… пока вы не заявите о себе.
– Что он сказал? – потребовала объяснить слова гостеприимного хозяина Ясена.