Древо жизни. Том 1
Шрифт:
А я краснею и чувствую себя виноватым. Бабуля этим пользуется да зацепляет меня:
– Тогда почто ты даже и посей день ешь немытую зелень и фрукты с огорода?
– Нравится, вот и ем, – огрызаюсь я.
– Но на зелени и на фруктах много земли, – передразнивает меня тетя Наиля, – а это же грязь, с ней можно не знай чего набраться!
– Ну, как? Дитя же – маленькое, а я-то уже большой, – выгораживаю себя.
– Значит, маленькому нельзя, а тебе – большому –
– Ну-у-у, тетя Наиля, ты сейчас придираешься, а не разбираешься. Не можешь мне признаться, что не права, и крутишь-вертишь: не знаешь, как выкрутиться.
– Да-а-а, выкрутиться-то точно не знаю как. Но не от того, что я тебе тут наговорила, а от того, что твою тупость и твердолобство с упорством никак убрать не могу.
– Не понял, какую тупость? Какое твердолобство с упорством?
– Ту, благодаря которой ты в нашем разговоре не смотришь в себя, а меня наровишь загнать в тупик.
Тут подключается баба Гуля и спрашивает:
– Почем торг? Что продаем? Что покупаем?
Я смотрю на бабу Гулю удивленными глазами и вместе с тетей Наилей не могу понять, что баба Гуля хотела сказать: при чем здесь торг, продажа, покупка? Непонятно.
А баба Гуля видит нас, таких, и заливается-смеется, да приплясывает.
Немного погодя, неожиданно для меня и тетя Наиля, присоединяется к бабе Гуле: смеется, и они обе начинают приплясывать да приговаривать: «Почем торг, Фома? Что продаем, Кузьма? Что покупает Марфена?»
Я так и сел! И первая моя мысль – сошли с ума! Я и раньше подозревал, что с ними что-то не так, а сейчас уж точно. Что я сейчас делать буду? И только я хочу за помощью бежать, как баба Гуля перестает смеяться да говорит:
– Сынок, «почем торг» – это то, что вы с тетей Наилей поделить не можете: кому купить, кому продать.
– Да, баба Гуля, мы ничего здесь не продаем и не покупаем, – стою я на своем, а сам чуть ли не пячусь, но внимательно смотрю на бабу Гулю и жду, что она еще «сморозит».
Тут тетя Наиля присоединяется:
– Растрепа, да просто наш с тобой спор со стороны выглядит, как торг на базаре Фомы с Кузьмой – друг другу продают, а покупать никто не хотят, а продать-то надо! Вот подошла Марфена купить их товар, а из-за их «бодания» понять не может, что же здесь продают? И уйти-то не впрок – обязательно что-нибудь купить треба. Вот тебе и оказия.
Мы смеемся «над нашей оказией», и баба Гуля спрашивает:
– Ну, что, ваш торг закончился?
– Да, – отвечаю я.
Баба Гуля смотрит на тетю Наилю, а та головой мотает: мол, закончила.
– Теперь
Я ринулся к бабе Гуле, под ее крылышко, и говорю:
– Баба Гуля, тетя Наиля говорит, что земля НЕ заразная, а я говорю, что для дитя – заразная. Вот и весь наш спор.
Баба Гуля немного отодвигается, смотрит на меня удивленно, и ее глаза искрятся хитростью.
– Сынок, – спрашивает, – а что ты хочешь от меня услышать?
– То, что тетя Наиля заблуждается.
– Тогда? давай посмотрим, чем для нас земля является?
– Матерью, – неожиданно для себя отвечаю я.
– Так. Действительно она нас кормит, поит, одевает, носит нас, создает для нас опору. Ну-ка, упади-ка сейчас.
И сама меня толкает. Я падаю.
– Ну, как – далеко упал?
– Нет. На землю.
– И еще. Ты говоришь что земля – это зараза, и тут же говоришь, что земля – это Матушка. Дак что, Матушка тебе – зараза?
– Ну-у-у… – вздыхаю я тяжело и мотаю головой, – иногда бывает.
– А когда ты уберешь у себя обиды на Матушку? Тогда она тоже останется для тебя заразой?
– Нет.
– Дак кем же, земля для тебя является? Матушкой, нянькой, грудью, едой, силой и опорой?
– Да.
– Одним словом – жизнью. Так?
– Так.
– Увидь, когда ты позавчера поранился, то, что на рану сразу же прилепил?
– Глину.
– А глина – это земля?
– Да.
– А когда ты маленький был, только-только оперившийся цыпленок, что в рот себе тянул?
– Ну, землю, травку, вещи разные… Пробовал их на вкус.
– Странно – и не отравился?! Или мы сейчас с трупом разговариваем?
– Да нет, со мной.
– А кто в прошлом году с животом мучался?
– Я.
– И чем тебя бабка Матрена выходила?
– Землей поила.
– Вот так-то, сынок. И то, что тебе нравится зелень немытую есть – это твой организм земли просит, а душа – земной силы жизни, да знаний земли Матушки. Чтобы желудок поправить, кишечник прочистить, да силу тебе дать. Посмотри на себя, пощупай, ведь не отравился же ты еще, жив?
– Нет, не отравился, жив.
– Вот так и дитя изучает природу, находясь под деревом или под кустом, раскрывает в себе знания жизни, да берет знания жизни плоти с окружающего мира, силу и опору у Матушки Земли. Причем он делает это самостоятельно, занимаясь своим делом, не мешая Матушке. И Матушка не встревает в это дело дитя. А по необходимости, наоборот, Матушка с дитем даже вместе оставались в поле ночевать. По этому разговору еще есть вопросы?
– Нет, – успокоившись, отвечаю я.