Древо жизни. Том 1

Алнашев Алексей

А сам про себя думаю: побыстрей бы закончить этот разговор, а то баба Гуля явно имеет желание проучить меня крапивой. И не давая ей опомниться, я сразу предлагаю:

– Баба Гуля, приляг, отдохни, а я сейчас растрясу траву, которую ты скосила. Приду, потом поедим, а то в животе бурлит да сосет.

– Это твой живот земли просит, а задница – крапивы! – вмиг разоблачает меня в хитрости баба Гуля.

Я быстро вскакиваю, хватаю грабли и бегу растрясать свежескошенную траву да собирать сухое сено, пока баба Гуля остывает.

Мои познания-воспоминания

Растрясаю да искоса на нее поглядываю – может, успокоилась? Но она, наоборот, чего-то бурно объясняет тете Наиле.

Я не слышу их голоса, но судя по тому, как они периодически размахивают руками и вскакивают, мне становится ясно, что они обсуждают что-то серьезное. А у тети Гули с ее рукоплесканиями такой вид, что она готова тетю Наилю отлупить, задушить, разорвать… И я вижу, что сейчас мне лучше к ним со своими вопросами не лезть: еще попадешь под горячую руку, и, действительно, отходят крапивой по голому заду, а она, зараза, сейчас жгучая.

И вот я растрясаю траву и про себя думаю: как это дитя, без няньки, может находится одно в траве? И никак у меня в голове это не укладывается. И вдруг я вспомнию, что как только начал ползать, меня все время тянуло к обуви, в которой ходили на улице. С валенок я слизывал снег, с калош – землю, навоз. И странная вещь: мне становилось от этого хорошо. А если что-то мне не нравилось на вкус, то сразу выплевывал, и все. Да еще я злился, когда у меня отбирали то, что мне было так необходимо. Или такое: родители когда ходили в огород, изредка меня с собой брали. Ту т уж я пробовал все подряд. Для меня все было в новинку. И это меня так притягивало, что я даже забывал про родителей, сестер, «цербера» бабу Коку, которая, как наседка, постоянно вмешивалась в процесс моих наблюдений, заставляя меня или двигаться, или лежать смирно, спокойно, никого не дергая и никому не мешая, играть в кроватке. А ведь там, в огороде, я разговаривал со всем: с травкой, букашками-таракашками, мухами, бабочками, птичками, даже соседская кошка прибегала со мной пообщаться. И мне это очень нравилось, и я никому не мешал. Да, мне тогда действительно было хорошо и спокойно…

И вдруг откуда-то слышится голос бабы Гули:

– Ну, как, увидел, как природа тебе показывала мир?

– Да-а, – неосознанно отвечаю я, недоумевая, откуда баба Гуля узнала, о чем я сейчас размышлял.

Я резко поворачиваюсь в сторону, откуда услышал голос, и вижу – там баба Гуля с тетей Наилей собирают высохшее сено.

А баба Гуля продолжает:

– А нянька тебе тогда была нужна?

– Нет. Сам жил.

– Ну, и слава Богу.

Мне хотелось поделиться с ними тем, что я увидел в себе, но баба Гуля останавливает меня:

– Пусть уляжется, сынок, а за обедом поговорим…

Родители разговаривают с природой через дитя

Мы быстренько собираем сухое сено и идем обедать. Баба Гуля, раскладывая на платке еду, спрашивает меня:

– Сынок, когда ты изучал мир такой, какой он есть, и тебе кто-либо мешал, то ты на них злился?

– Да.

– Та к вот почто дитя клали под дерево самостоятельно изучать мир. Рядом, конечно, кто-то был, только в изучение мира взрослые не встревали, а наоборот – пока дитя не закончило что-то изучать, Матушка его не отрывала, а просто оставалась рядом и при необходимости даже ночевала прямо под открытым небом. А Батюшка, сделав дела по хозяйству дома, приходил к ним. И он вместе с Матушкой радовался своему дитю. Его познаниям да сам общался через дитя с природой. Например, спрашивал дитя, что необходимо сделать, чтобы корова Машка отелилась без проблем, не мучалась, а теленок родился крепким. Или когда в огороде появлялся вредитель какой, узнавал, что с ним делать, да чего не хватает земле – урожай нынче получили слабый. А природа рассказывала и показывала ему: что не поговорил с зерном, когда садил, не договорился с ним: для кого

садил, какой хотел урожай получить, поэтому он и уродился «не для кого», а растения не для кого не растут. В природе просто так ничего не бывает – каждое живое взаимосвязано друг с другом.

– Вот это да-а-а. Но как отец разговаривал с природой через дитя?

– Очень просто. Он задает вопросы природе и рассказывает ей произошедшую ситуацию или случившееся, что произошло в их хозяйстве, а природа через дитя отвечает Батюшке.

– Это как? Дитя ведь еще не говорит. Да и вообще, как дитя напрямую с природой общаться может?

– А что оно делает, когда изучает мир?

– Блин! Точно ведь общается: букашки, растения, птицы – это же тоже природа.

– Да, сынок. Вот так.

– Подожди, бабуля. Дитя, общаясь с природой, исследуя ее, получает ответы на свои вопросы, может быть, и на вопросы отца, но как оно может передать ответ отцу? Ведь оно же не может выразить это словами.

– А как ты мыслишь, Матушка с Батюшкой слышат дитя в этом возрасте?

– У меня откуда-то изнутри идет ответ «да», но голова говорит «нет».

– Тогда давай посмотрим: твое «нет» – это что сейчас?

– Боль, что моя мама меня никогда не понимала, всегда только на своем настаивала.

– А отчего Матушка тебя не видит и слышит да стоит на своем? – уточняет бабуля.

– Потому что в мамином видении дитя – беспомощное, его необходимо оберегать; что дитя еще ничего не знает, оно еще маленькое и бестолковое.

– Так. Вот этим Матушка и закрывается от тебя да тебя не слышит. Давай тогда возьмем другой пример. Предположим, Матушка для тебя – спутница жизни, а не та, которая возомнила себя богом. Тогда она тебя услышит?

– Да, тогда мы станем говорить на одном языке, и у нее не будет задачи меня оберечь, а будет другая – помочь мне выполнить мою задачу.

– Та к мы нашли ответ на твой вопрос? – спрашивает меня баба Гуля.

– Да, но мне все-таки не совсем понятно, как они общались, как передавали друг другу информацию, разговаривая друг с другом? Ну, мама и папа понятно – говорили словами, а дитя?

– Сердцем разговаривали, сынок, сердцем. Вот смотри: Батюшка ушел на охоту, и с ним случилась беда, дитя как видит, что Батюшке необходима помощь?

– Сердцем… – непроизвольно отвечаю я, и вспоминаю, как однажды, когда отец ездил по деревням, чтобы продавать готовую продукцию своего комбината и собирать заказы на индивидуальный пошив одежды, он выпил с водителем, и их машина застряла в дороге, а до деревни было далеко. Да к тому же по этой дороге машины вообще очень редко ездили. Я как увидел это, так рассказал маме, а она посчитала меня сумасшедшим. Только ночью она сама поняла, что отец попал в беду, и отправила навстречу им другую машину. А на улице тогда был мороз, вот-вот пурга начиналась. А отец в тот день на работе сказал, что поедет в такие-то, в такие-то деревни, а сам поехал дальше. Ладно, отец тогда сообразил – не стал ждать помощи, а пошел пешком до ближайшей деревни, нашел там лошадей и вытащил машину…

– Все это прекрасно, но как ты все-таки узнал, что отец попал в беду?

– Не знаю.

– Да точно так же, как в былые времена Батюшка общался с природой через дитя.

Мне становится спокойно, но вопрос, как я в детстве узнал о том, что отец попал в беду, и даже увидел, как и где это случилось, остался для меня открытым…

Мы продолжаем есть молча, а затем я иду умыться к роднику. И вдруг вспоминаю, что со мной происходило, когда я узнал, что отец попал в беду. У меня тогда заломило сердце, и я через боль увидел отца: вот он, выпивший, болтая с водителем, рассмешил его, и тот от радости машинально нажал на газ. Машину занесло, и он не справился с управлением – их занесло в кювет…