Дроны не лгут
Шрифт:
– Так ты еще и благородный? – удивилась она.
– Да… Нет! – блин, чуть не спалился, это же когда я Ветер, то – баронет, а тут-то простолюдин. Для верности интенсивно замотал головой из стороны в сторону. Поплохело. Пришлось прилечь.
Эльза смотрела на меня с подозрением, покрутила в голове какую-то мысль и протянула:
– Поня-я-я-тно…
– Нет, серьезно! Уж коли я стал причиной твоих бед, то постараюсь их исправить, – встать я не мог, но и лежать стало неудобно.
– Пусти пожить с тобой… – она осеклась, поняв двусмысленность фразы, – …к тебе. Ты бы мне сдал
– То есть без секса? – уточнил я.
– Без! – сказала она очень так уверенно, как независимая и сильная феминистка или как их там зовут. Еще подумал, что она, как пить дать, мужиков каких-нибудь водить по ночам будет в свою формально снятую у меня комнату. Таких же вонючих, как тот Бурый. А что? Деньги уплочены или хотя бы обещаны, теперь имеет право распоряжаться недвижимостью. Вот оно мне надо? У меня что, денег нет? Да куры не клюют! Понятное дело, по местным меркам.
– Нет! – я решительно отверг её предложение.
– Жаль, – Эльза расстроилась, даже губы задрожали, она, очевидно, подумала, что я соглашусь.
– А если… – начала она, но я её прервал.
– Нет! Эльза, нет!
Она развернулась и медленно пошла к лестнице, вся расстроенная. Даже жалко её стало. Старею я, что ли. Вот ей меня жалко не было, когда на «губе» закрыла в ледяной камере.
Она почти ушла, но вдруг встала как вкопанная, обернулась и обратилась с очень странной просьбой:
– Пожалуйста, покажи оружие, из которого ты бритов завалил?
Очевидно, она уже успела навести обо мне справки.
– С чего бы? – я захохотал.
– Хочу понять, как их убивать, если завтра в разведке с ними столкнусь, – ответила она после некоторой паузы.
Я молча достал «Меррит» и протянул ей. Да твоя Караганда! Я спалил свое виртуальное хранилище! Не надо по пьяни о серьезных вещах говорить! Она так и стояла передо мной, лежащим на крыше с пистолетом в руках, с открытым от неожиданности ртом.
– Ну да! Подпространственное хранилище у меня есть, – раздраженно произнес я, – ты же не будешь болтать!
– Не буду! – торопливо заговорила она. – Тебе не надо волноваться.
Не успел я ничего сделать, как она вытащила обойму из моего оружия и выщелкнула патрон. И, несмотря на её заверения, я начал волноваться. Она некоторое время рассматривала пулю, а потом присела на колени рядом со мной.
– Почему ты не хочешь пустить меня пожить с тобой… к себе... – взволнованно заговорила она. – Скажи! Мне нужно знать?
Она говорила с нажимом и очень требовательно, но не повышая голос. Понятно, будет шантажировать тем, что знает о хранилище и что я благородный, а иначе – всем расскажет. Что же делать? Я судорожно думал. Единственный вариант – «валить» красотку! Был уже готов выхватить из виртуальности автомат с прибором бесшумной стрельбы. Но она меня опередила, четким движением вернув патрон обратно и вставив обойму в пистолет. Потом вложила его в мою руку, отщелкнула предохранитель и приставила ствол к своему животу.
– Этого ты хотел? – её ледяные серо-голубые глаза обжигали решимостью. – Стреляй! Ты так хотел поступить?
У
– Я не стреляю в красоту, – спокойно отщелкнул предохранитель, заблокировав курок, и спрятал пистолет.
Эльза сразу остыла и спокойно спросила:
– Почему ты не хочешь пустить меня? Хотя бы на пару недель?
Я сначала подумал, что нужно соврать что-нибудь несильно для неё обидное, но откинул эти мысли, лжи в нашем общении пока не было.
– Ты бы стала водить мужиков в своем вкусе. Таких же пропитых и вонючих, как Бурый, – рассудительно произнес я. – Мне не надо проблем с кражами вещей и водки, да и вашими охами-ахами по ночам. Уж прости, но честно!
Эльза от возмущения аж опешила, ртом воздух ловила, я даже вздрогнул, когда она руку ко мне протянула. Её ладонь взъерошила мне волосы, прошла по лицу и замерла на щеке.
– Дебил! – то ли с жалостью, то ли с нежностью произнесла она.
Опять двадцать пять! Очередная дама называет меня этим абсолютно необидным словом. Ведь никто не считает себя дебилом, даже глубоко в душе, поэтому и ругательство такое проходит мимо, не раздражает. Только смущает, что применительно ко мне его используют также часто, как «Здравствуйте!». Абсолютно, кстати, необоснованно. Я просто смотрел на неё, глупо улыбаясь, и наслаждался невинной лаской.
– В офицерский дом «Рассвета» не пускают никого, кроме постоянных жильцов, – медленно проговорила она, а руку с моей щеки не убирала. – Да и я не такая! Ты во мне ошибся. Как, впрочем, и я в тебе.
– Дак тогда и тебя не пустят! – возразил я. – Как ты себе представляешь, жить вместе… ну, со мной… у меня, короче.
Аж в словах запутался, прямо как Эльза. Но она не отвечала, пристально на меня смотрела, изучая лицо. Даже немного не по себе стало от такого внимания. Странно это.
– Если поговоришь с Фокусом, то пустят, – женщина наконец убрала руку. – Я верно служила графу Политову, разведку для них всегда делала честно.
Вот и думай теперь. Если мужиков водить не будет, так, может, и пусть живет. Иначе, если с ней что-нибудь нехорошее случится, порежут, например, или что похуже, я же себе не прощу. И пусть я только косвенно виноват в её бедах, но совесть – штука проницательная. Себе не соврешь.
– Хорошо, завтра поговорю с майором, – я кивнул, – если он согласится на мои аргументы, то заедешь вечером.
– Я в разведку на двое суток, – она улыбалась самой идиотской улыбкой из всех возможных, – потом тебя найду, и ты скажешь, когда заезжать и что я за это должна.
Мне даже показалось, что появилась игривость в её тоне, какой-то очень легкий намек на флирт. Да твоя ж Караганда Карагандинская! Будет у нас что-то или нет? Что за заигрывания?
Она встала, специально показав мне свою попу во всей красе: изогнулась так, чтобы форменные брюки натянулись, демонстрируя все прелести её ягодиц, и ушла, покачивая бедрами. Я нервно сглотнул. «Дружок» проснулся и даже начал пополняться. Эльза быстро скрылась из виду, а я уснул, размышляя о том, светят ли мне маленькие радости или нет?