Дроны не лгут
Шрифт:
Нам нужно срочно уходить, я окликнул Живчика и сказал ему вполголоса:
– За нами идет квад, похожи на ЧВК с хорошей экипировкой. Если вступим в бой, то завалим задание.
– Что предлагаешь, командир? – сержант с готовностью переложил ответственность на меня.
– Вы продолжите движение по немного измененному маршруту, а я их задержу, – я показал ему новое направление движения на карте.
– Кого возьмешь с собой? – Живчик даже не допускал мысли, что я пойду один.
– Хаски, – я решился взять одного опытного бойца, – мне нужен толькоодин
Живчик скептически посмотрел на меня, нахмурился, но согласился с планом.
Когда мы с Хаски ушли в сторону от маршрута основного отряда, я вдруг понял, что моя догадка верна. Они идут строго за мною, а не за остальными штурмовиками. Мы отдалились от основной группы на несколько километров, и я выбрал удачное место для засады.
– Хаски, сюда идет квад неизвестной принадлежности, – я начал вводить бойца в курс дела, – они двигаются прямо на нас, как будто отслеживают. Сейчас до них 1,3 километра. На каком расстоянии засекает цель ваш штурмовой радар?
– Шестьсот метров, иногда чуть больше. Максимум семьсот, – озадаченно произнес Хаски, глядя на меня с недоверием. – Как ты их засек?
– Секретная разработка! – я говорил с наичестнейшим выражением лица, почти не врал. – Технологии мимиков.
– Так ты, и правда, из разведки? Фокус прав? – понимающим тоном протянул парень.
– Нет, – я побоялся врать слишком нагло, потому что неясно, что он может спросить дальше. – Я тот, на кого охотятся.
– Поэтому отправил отряд подальше?
– Да. И еще, чтобы проверить эту догадку. Им не нужны штурмовики, им нужен я.
– Но проще было дать им бой всей нашей группой, – Хаски меня не понял, – их четверо, нас – восемь.
– Поверь, если они идут за мной, – вздохнул я, – то нашей группе они не по зубам. Могли быть большие жертвы. Я буду сражаться один.
– А я тебе зачем? – Хаски всем своим видом показывал, что он не согласен с моим решением.
– Ты – мой путь отхода. Если получу ранение, то ты будешь поблизости и эвакуируешь.
– Я уже бывалый штурмовик, а ты научник, – вскрикнул Хаски, – как ты можешь быть лучше меня в бою? Пойдем вместе! И сдохнем, если придется, вместе!
– А у тебя есть броня мимиков? – я опять надел доспех станнума и визуализировал его для бойца. Штурмовик некоторое время смотрел оторопело на чудо инопланетной мысли, так что мне пришлось отменить визуализацию, чтобы Хаски пришел в себя.
– Хаски, твоя задача – держаться от места боестолкновения на удалении, чтобы не подставиться под удар, но и не терять информированности о ходе боя. Ни в коем случае не стрелять и не привлекать внимания. Если мне кобзда, то убегать со всех ног и сообщить о нападении Фокусу. Понял?
– Понял, – кивнул Хаски, – ты командир. Я сделаю, как ты хочешь. Но я не согласен с твоим решением!
– Отлично! – я хлопнул его по плечу. – Если выживем, станем лучшими друзьями!
Не дожидаясь ответа, я рванул в сторону, уводя квад врага от позиции напарника. Расклад перед боем простой. Как шпала! Они знают, за кем идут. Собираются атаковать малой
Я уже понял, что у них есть неведомое оружие мимиков, так как «Комарик» не смог к ним приблизиться. Едва он подлетал к ним на триста метров, как останавливался и возвращался на пятьдесят метров назад. Я бойцов даже рассмотреть подробно не мог, оптика давала сбой при попытке навестись на их группу и сфокусироваться. Я логично предположил, что это и есть последствия работы инопланетного комплекса радиоэлектронной борьбы – защиты от дронов.
Увидев высокую постройку, этажа два-три над песком, я забрался на самый верх – на крышу. Достал ракетную установку и зарядил первую термобарическую ракету. Мои преследователи поняли, что я остановился, и тоже скрылись в развалинах здания. Я выстрелил им прямо в оконный проем. Но ракета не долетела до цели десяти метров и взорвалась раньше. Точно у них есть неведомый артефакт, вызывающий преждевременное срабатывание боеголовки!
Ха. Если бы это был обычный боеприпас фугасного типа, то это, может, и прокатило, осколки бы зря посекли бетон. Но термобарический заряд совсем другой! Он выпускает газовое облако и подрывает его, создавая убийственный для человека перепад давления, разрывающий сосуды и внутренние органы в радиусе пятидесяти метров. Рвануло там хорошо!
Я послал «Комарика» проверить, и он наконец-то смог преодолеть границу работы РЭБ. Значит, прибор разрушен – я внимательно наблюдал за трансляцией видео с его камеры.
Пыль осела, и я увидел три трупа – обычные бойцы. А вот четвертый был жив, дрон подсветил его желтым, желая что-то мне подсказать. Но я не понял этой индикации. Пока боец оставался в постройке, я запустил вторую ракету. Внутри помещения она рванула знатно: две стены комнаты вырвало с корнем, потолочная плита подскочила и обрушилась, сминая все, что было на полу. Взрыв был такой силы, что скрежет сминаемых и разрываемых конструкций я услышал даже на таком большом расстоянии.
Я сразу кинулся к позиции врага, «Комарик» показал мне движение желтой фигурки. Вот живучий гад! За три минуты, пока я бежал, противник вылез из-под развалин и рванул мне навстречу, в его руках светился красным плазменный нож. Сука! Я помнил, как порезали меня такие ножи раньше.
Рванул в сторону, выхватывая верный «Меррит», враг бежал за мной. Он меня не боялся, очевидно, считал, что бой идет в его пользу. Найдя удобную позицию, я кинул гранату, которая рванула прямо у него под ногами, но не нанесла никакого урона. Он продолжал бежать на меня. Я всадил в него обойму британских бронебоек. Попадания его лишь слегка замедлили, он продолжал стремительно приближаться.
Точно! Он в доспехе мимиков! Как я сразу не догадался? Взрывы никак не действуют, осколки и пули не берут. При попадании урановой пули он дергается, значит, теряется часть целостности бронекостюма.