Друг детства
Шрифт:
— И кто же в этом виноват? — с горечью спросила она. — Это ты все усложнил. Если бы ты оставил меня в покое, мы бы остались друзьями, а не находились сейчас в стадии развода.
— Может, я тебя удивлю, но брак и дружба вовсе не исключают одно другого.
— Исключают, когда ты вдруг узнаешь, что твой партнер — бездушный мерзавец, не способный на искренние чувства.
Тем временем они дошли до автостоянки, и Стюарт открыл дверь темного «бьюика».
— Я с тобой не поеду, — заупрямилась Розлин.
— Ты не такая уж огромная, —
— Я рада, что ты видишь в нашем положении что-то смешное, но мне не до смеха.
— Неужели ты думаешь, будто меня забавляет мысль, что половина твоей беременности прошла без меня?
При этих словах Розлин посмотрела на Стюарта, и прочла в его глазах такую острую боль потери, что почему-то сразу же почувствовала себя виноватой.
— Твоя мать в курсе дела. — Она вдруг застеснялась и положила руки на живот. — Я думала, она тебе…
— Да, она мне передавала. — Глаза Стюарта как-то потускнели, и он бесцветным голосом произнес: — Я должен был быть с тобой, Розлин.
Ее вдруг стали одолевать сомнения, которые обычно возникали только бессонными ночами, но она отбросила их, сказав себе, что не обязана искать оправданий своему решению, — во всем виноват только Стюарт.
— Если хочешь, я могу звонить тебе после визитов к врачу, — мягко предложила она.
— Решила сменить гнев на милость?
— Еще одно ироничное изречение, и я никуда с тобой не поеду, — пригрозила Розлин.
Она устроилась на переднем сиденье «бьюика», думая о том, почему же все-таки согласилась на предложение Стюарта подвезти ее.
В конце концов, должна же я каким-то образом добраться домой? — спросила себя она. Общественного транспорта Розлин старалась в последнее время избегать, потому что стала очень чувствительной к запахам.
— Ты в порядке? — Пристегнув ремень, Стюарт повернулся к ней и заметил, что она поморщилась.
— Нормально, только спина весь день ноет. Ты никогда не замечал, что в поездах ужасно пахнет горелой резиной, а от большинства таксистов за версту несет застарелым табачным дымом и каким-то жутким одеколоном?
— Нет.
— А вот я теперь все это замечаю.
— Ты пытаешься намекнуть, что от меня пахнет?
Да, причем совершенно восхитительно, мысленно согласилась Розлин, но не стала делиться с ним этой информацией.
— Нет, я просто поддерживаю беседу, — вслух сказала она.
— То есть стараешься избежать щекотливой темы, — уточнил он.
— Я имела в виду, что беременность — это не только радость. Большинству мужей в это время приходится несладко.
— И что мне полагается ответить? Что я благодарен тебе за то, что ты избавила меня от этого? Неужели ты в самом деле принимаешь меня за этакого незрелого олуха, который хочет, чтобы ему доставались только самые сладкие кусочки?
Гнев в его голосе поразил Розлин.
— Я просто хотела сказать… — начала она.
— Я знаю, что ты хотела сказать.
Едва выехав на автостраду, они угодили в пробку Стюарт нетерпеливо забарабанил пальцами по баранке руля. Словно вторя ему, по крыше застучал дождь.
— Могло быть и хуже, — успокаивающим тоном произнесла Розлин.
— И не говори, — с сарказмом протянул он.
— Боюсь, что боль в спине — это не просто боль, — через некоторое время испуганно сказала она.
Он уже открыл рот для очередной колкости, как вдруг до него дошел смысл ее фразы, и он резко развернулся на сиденье.
— Скажи, что ты просто неудачно пошутила, прошу тебя.
— Я не шучу, — пролепетала она.
Стюарт побледнел.
— Не может быть, еще слишком рано.
— Скажи это ему, а не мне. — Она указала на свой живот.
— Спокойно, без паники. — Он провел рукой по волосам, и она заметила, что его пальцы чуть заметно дрожат.
— Я и так не паникую, — пропищала Розлин, но тут на нее накатила новая волна боли, и она вцепилась в приборную панель. — На этот раз сильнее, — прохрипела она, когда боль отступила.
— Все будет хорошо. — Спокойный голос Стюарта решительно не вязался с его встревоженным видом. — Ты уверена, что это схватки?
— Уверена? Как я могу быть в чем-то уверенной, я же никогда не рожала! Может, это ложная тревога, но я бы предпочла поскорее оказаться в больнице.
— Дыши глубже. — По тому, что Стюарт успел узнать о родах, у него сложилось впечатление, что главное — правильная техника дыхания и горячая вода. Вот только где ее взять?
— Я дышу. — В голосе Розлин не слышалось особой благодарности за совет. — Стюарт, отвези меня в больницу.
Она закрыла глаза, почему-то чувствуя ничем не подкрепленную уверенность, что ему это удастся. Не может же она родить ребенка в машине!
Автомобиль неожиданно тронулся с места, и со всех сторон загудели. Розлин встрепенулась.
— Мы поедем по обочине? — спросила она.
— А ты хочешь, чтобы я остановился? — мрачно поинтересовался Стюарт.
— Может, это не такая уж плохая мысль.
Стюарт не ответил. Он тоже заметил в зеркало заднего вида патрульную машину с включенной мигалкой.
9
Стюарт опустил стекло скорее с раздражением, чем с тревогой.
— Будьте любезны выйти из машины, сэр.
На лице патрульного офицера застыло устало циничное выражение человека, слыхавшего на своем веку все оправдания, которые только можно придумать, и это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Розлин.