Друг семьи
Шрифт:
Рейчел с трудом совладала со своим голосом, чтобы заговорить. Так ее еще никогда не оскорбляли!
– Ты делаешь все, чтобы я тебя возненавидела.
– Отлично. Так будет проще для нас обоих.
Губы Рейчел пересохли, в горле першило, как если бы она проглотила песок.
– У нас был такой прекрасный медовый месяц!… Зачем ты разрушаешь все сейчас?
С губ Жоана сорвался циничный смешок, от которого озноб пробежал по спине Рейчел
– Ты сама все разрушила сегодня днем, когда гладила по головке бедняжку Брайса. Он знал мои условия,
Он смотрел на нее так неприязненно и отчужденно, что Рейчел на миг показалось – это кто-то совсем другой сидит сейчас перед ней, а не муж. Их близость, взаимная симпатия исчезли как дым. Голос Жоана был холоден как лед.
– Отныне я не доверяю тебе, Рейчи. По правде говоря, я больше не питаю к тебе особенно теплых чувств.
У Рейчел не нашлось слов ответить – так глубоко ее ранила грубость мужа. С одной стороны, его можно было понять… Но с другой – пугало то, как быстро и сильно он изменился. Казалось, ничего от прежнего любящего Жоана не осталось в этом человеке.
Они прибыли домой в середине ночи. Жоан без слов проводил жену в спальню, поставил чемодан в изножье двуспальной кровати.
– Но это же твоя комната, – слабо запротестовала она.
– Наша, – поправил он безразличным тоном.
На миг в груди Рейчел затеплилась надежда – может быть, если они будут спать вместе, физическое влечение помирит их само собой… Но Жоан разбил все ее надежды, сказав:
– Мы женаты – значит, на людях будем появляться вместе. А сейчас я займу одну из гостевых спален в конце коридора. Патрисии скажу, что ты приболела.
Он направился к двери.
– Кроме как на светских приемах, я не хотел бы есть с тобой за одним столом. Думаю, нам нужно держаться друг от друга подальше…
– Ты имеешь в виду, что это нужно тебе, -перебила его Рейчел. Больше она не могла смиренно стоять и позволять добивать себя. – Мне это ни к чему. Я не хочу держаться от тебя подальше.
– Тебе надо было думать об этом раньше.
Она была не в силах вынести подобного обращения с собой. Особенно теперь, после прекрасной свадьбы, после волшебного медового месяца… Ведь Рейчел уже знала, каково это -быть любимой и желанной.
Она медленно приблизилась, обвила мужа руками, прижалась к его груди.
– Пожалуйста, Жоан, прошу тебя – не злись на меня!
Он не шелохнулся, словно Рейчел обняла статую. Мышцы его как будто одеревенели, суровое выражение лица не изменилось.
– Я не хочу тебя видеть, Рейчи. Прости.
– Нет, это ты прости меня!
Жоан высвободился из ее объятий, отступил.
– Я устал. Я не в духе. Я больше не желаю с тобой ни о чем разговаривать. Извини, но наши отношения теперь изменились, и может быть, это к лучшему.
Она едва не разрыдалась.
– Тогда нам следует развестись.
– Нет, это было бы неразумно.
Неразумно.
– И что же мы скажем моим родителям?
– Тут нечего говорить. Мы женаты. Мы у себя дома. А медовый месяц… – Жоан чуть помедлил, прежде чем сказать самую убийственную фразу. – Медовый месяц кончился.
Да, это правда, с тоской подумала Рейчел, ложась одна в двуспальную кровать. Медовый месяц кончился…
Следующую неделю они ночевали в разных спальнях. Несколько раз, проходя мимо комнаты мужа, Рейчел видела свет под дверью, слышала шаги Жоана. Но войти и заговорить с ним не решалась.
Ели они тоже раздельно. Стоило ей войти в комнату, где находился Жоан, как он тут же выходил. Он отворачивался при виде нее, шарахался, как если бы она была прокаженной.
Рейчел снова работала у Лидфордов, радуясь возможности хоть ненадолго уехать из дома. Подумать о чем-нибудь, кроме Жоана и собственного ужасного брака. Работа помогала ей забыть о хаосе, царящем в ее душе, – но не до конца. Когда наступила следующая неделя их с Жоаном ссоры, гнев Рейчел превратился в тихую грусть, подтачивающую ее изнутри.
Патрисия ничего не замечала или делала вид, что ничего особенного не происходит. Она по-прежнему заботилась о Рейчел, приносила ее любимые блюда и свежие фрукты. Но молодая женщина ела через силу, только ради ребенка. Началась третья неделя, а Жоан продолжал упорно избегать ее. Как-то раз Рейчел столкнулась с ним, когда поднималась по лестнице, уткнувшись в газету, – она попросту налетела на мужа. Жоан удержал ее за локти, чтобы она не упала.
– Жоан! – воскликнула Рейчел удивленно, с мгновенно вспыхнувшей надеждой.
Сила его рук была такой знакомой, от него так прекрасно пахло одеколоном, ее любимым – лимон и сандаловое дерево… Но муж тут же отшатнулся от нее, отступил на шаг. Он посмотрел на Рейчи, будто на незнакомку. В глазах его был только холод.
– Ты… как? – спросила она беспомощно, не зная, что еще сказать.
– Нормально. А ты?
– Я… тоже.
Жоан кивнул.
– Ты была у врача? Что-то неважно выглядишь.
– Я собиралась к нему завтра.
– Я должен тебя отвезти… – начал он, но сам себя перебил: – Но не обещаю. У меня назначена… деловая встреча.
Рейчел сразу поняла, что муж лжет. Не было у него назначено никакой встречи. Просто он не хотел ничего для нее делать.
Она заставила себя изобразить подобие улыбки.
– Ничего, со мной поедет мама, – ответила Рейчел ложью на ложь.
Хотя, может быть, мама и в самом деле согласится с ней поехать. Можно ее попросить… Раз больше некого.
– Хорошо. Я рад, что ты будешь не одна.
С этими словами Жоан развернулся и ушел так быстро, как будто она его очень сильно задержала.