Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы
Шрифт:
Дальнейшего развития событий я не ожидал. Марина резко, как фурия, поднялась на ноги, развернулась к Маргарите и залепила ей звонкую пощечину. Настолько звонкую, что вся немногочисленная публика бара вмиг затихла и уставилась в нашу сторону. Вот тебе и неприкметный столик в углу.
Я испытал странные эмоции, лицезрев то, что лицезрел. Я понимал, что двигало Мариной. Моя “доченька” своим дурацким дерзким языком даже святого выведет из себя. Но когда ее смазливого личика коснулся удар, в моей груди полыхнуло что-то опасное. Режим защитника активировался
Сделал шаг к девчонке, став за ее спиной. Положил руки ей на плечи. Почувствовал, как она дрожит вся. Не от страха явно. От бешенства. Эту волну чувствую кожей.
— Ты серьезно, Мот? На ее сторону? — Марина смотрит на меня, не веря.
Мы давно знаем друг друга, и всякое дерьмо пережили. Как и Маргарите, я в свое время проговорил ей, что не герой-любовник и отношений не ищу. Она вроде поверила. Но один раз мы надрались и переспали. Я извинился утром, сказав, что это была ошибка. Она вроде поверила. И вот мы здесь.
— Я ее убью сейчас, — вдруг выдает очень тихим, низким и серьезным голосом моя обычно несерьезная подопечная.
Сжимаю ее плечи, притягиваю ближе к себе.
— Нам пора.
Поднимаю взгляд на Фила и Елену, которая сидит опешив, и говорю ей.
— Домой доберешься сама или с нами?
— Идите, я догоню, — ее взгляд на Маргариту полон сочувствия. А вот на Марину переводит недовольный и укоризненный.
Я молча киваю и подталкиваю девчонку к выходу.
На улице первым делом внимательно осматриваюсь, и лишь потом позволяю девчонке выйти. Держу за руку, чтоб не свинтила. Она явно не рада, что я увожу ее с поля боя не отмщенной. Но мне все равно. Нутром чую, что надо валить, пока этот цирк не вышел из-под контроля еще сильнее.
Глава 13
Маргарита
Я вся киплю от бешенства. Совсем не так я представляла себе этот вечер.
Как только мы оказались на улице и он усмирил свою паранойю, я вырвала свою руку из его руки и помчалась в сторону дома.
— Маргарита, стой, — раздался приказ за спиной, но я не слушала.
Он догнал в два шага.
— Я сказал тебе стой. То, о чем мы говорили. Только какие-то стремные хмыри покинули бар, а у нас тут эмоций больше, чем здравого смысла.
— Я же спрашивала у тебя! — резко разворачиваюсь и ору на него. — Спрашивала, трахаешь ты ее или нет! Почему нельзя было просто ответить на гребаный вопрос?!
— Зачем ты вмешалась в наш разговор? — смотрит укоризненно, а я горько хмыкаю.
— Потому что ты сидел там со стояком, а эта змеюка вышла на охоту, — рублю как есть.
Пусть что хочет говорит, дубина слепая. Я не дура. И вижу, что эта телка его глазами жрет. Она едва не лопнула, когда увидела нас вместе. Да что там, она едва не лопнула еще когда он меня привез. И вечно взглядом провожает таким, словно хочет, чтоб я упала и свернула шею.
— Ты
А я стою как вкопанная. И сверлю его злым взглядом.
— Почему ты не орешь на меня? Я веду себя неразумно!
Он хмыкнул.
— Вот видишь, ты и сама все понимаешь, зачем мне напрягаться лишний раз.
Делает шаг ко мне, поднимает лицо за подбородок в аккуратном и нежном жесте, внимательно всматривается в пылающую щеку. Эта стерва не пожалела сил, ввалила так ввалила. Матвей нахмурился, провел аккуратно пальцем по щеке, и выпустил мое лицо.
— Пойдем, холод нужно приложить, чтобы синяка не было.
Дорогу до дома преимущественно молчали. Я психовала, хотя и злорадствовала одновременно. Я добилась своего. Он идет домой со мной, а не сидит там с ней. И он выбрал меня между мной и ей. Это… окрыляет.
Заходим на кухню, он достает из морозилки кусок мяса и протягивает мне.
— Издеваешься?
— Как новенькая будешь.
Скептично хмурюсь и прикладываю ледяное мясо к коже. Неприятно покалывает и жжет от соприкосновения с морозом.
— Откуда такая осведомленность о том, как скрывать синяки? — спрашиваю у него с легкой долей любопытства.
— Приходилось в жизни всякое, — отвечает пространственно, в тему не углубляясь.
Ладно. Не время и не место. Придет время, расскажет больше, пока давить не буду.
Больше он ничего мне не сказал. Посидели еще немного на кухне и он отправил меня спать. И я послушно ушла к себе, но уснуть не могла еще долго. Уже оказавшись у себя, я осознала все события вечера. И главное из них — наш с Матвеем поцелуй. Для меня поцелуй определяет все. И этот поцелуй был однозначно определяющим. Такой порочный, сладкий и запоминающийся. Стоило мне закрыть глаза, и я возвращалась в него. Снова и снова.
Вот что за человек этот Солов? Нельзя так умопомрачительно хорошо целоваться с тем, к кому ничего не испытываешь. Не верю. Целовалась я без чувств. Не то. Совсем не то. Сколь бы искусным твой партнер ни был. Здесь же… Ох, я не усну сегодня, если буду продолжать возвращаться мысленно на его коленки. От перевозбуждения взвою.
Не помню, как уснула, но мне снились сладкие сны.
Проснулась рано. Даже раньше, чем начал драть глотку этот чертов петух. Выбралась из постели, подошла к окну, выглянула. День обещал быть прекрасным. Светило яркое солнышко и на небе не было ни облачка.
Я подошла к своему косметическому столику, присела на стул и посмотрела в свое отражение. Припухлости почти не осталось, и синяк не собрался, лишь маленькое красное пятнышко, которое легко скрыл тональный крем. Накрасилась, оделась и вышла на улицу.
Думала, все еще спят, но не тут-то было. Первыми, кого вижу, это Марина и Матвей, о чем-то разговаривающие около его пикапа. Мой взгляд тут же холодеет. Какого черта? Пока я спала, я отстала от гонки.
Глава 14