Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие
Шрифт:
«После обрезания делают в коже вокруг glans penis отверстие, в которое вставляют несколько пучков щетины; когда ранка закрывается, эти щетинки совершенно вращены в кожу. Это делается, чтобы доставить большее удовольствие женщинам во время коитуса. Другой офицер, быв[авший] на Борнео, подтвердил существование этого обычая у многих даяков, прибавив, что он называется там «дьюмбут» и что волосы, или щетина, выступают на 2 или 3 мм. Он сказал, что сам видел подобный пенис» (ММ 1: 271).
Маклай подчеркивает, что именно женщины инициируют эти уродства. Впоследствии Маклай написал целый ряд статей об этом и подобных обычаях, об ампаллангах (металлических инструментах, вставляемых в головку члена), мика (операции
Запрос его о Соньке Золотая Ручка говорит о некотором его злорадстве по поводу наказаний, ожидающих преступницу-еврейку. В газетной заметке он прочел о пересылке 127 преступниц на Сахалин и что «одну из преступниц, именно С. Блюмштейн, ожидает, кроме 12-летней каторги, 80 ударов плетьми». Он спрашивает адресата (видимо, автора заметки): «Интересуясь всем, что касается антропологии, я желал бы знать: 1) какого рода инструмент — сахалинская плеть, 2) прикрепляется ли наказуемая…» (ММ 5: 496–497). Ему нужны детали. В примечаниях издатели пишут, что, видимо, нужны для сравнения с английскими бесчинствами в Меланезии, где островитянок избивали за отказ переменить веру. Необходимость таких аналогий углядеть трудно. Какие могут быть аналогии, когда причины наказания совершенно противоположны. Скорее здесь можно увидеть смакование, возможно, подсознательное, телесных наказаний преступницы, зловредной как женщины, к тому же еще и еврейки.
Можно было бы предположить, что он просто был асексуальным человеком, но этому противоречит характер его наблюдений. Достаточно сравнить описания одного и того же сексуального танца самоанцев в деревне Матауту, сделанные офицером с «Витязя» Перелешиным и Миклухо-Маклаем. Перелешин описывает музыку, затем отмечает: «Несколько пар, подернутые слегка поясками стыдливости, до того разошлись под звуки подобного там-там, что спустили с себя, как бы нечаянно, и последние пояски и вошли в какой-то дикий пафос безобразия». Он отмечает, однако, «атлетическое телосложение, мужественность, ловкость и природную грацию туземцев» (ММ 1: 466).
Маклай же вначале подробно описывает одежду двух пар женщин — сначала травяная юбка до пят. (В дальнейшем описании использует принятые в антропологии сокращенные обозначения женщин и мужчин — соответственно кружком с крестиком вниз или со стрелкой вверх вправо).
«После особенно оживленного вступления хора на сцену впрыгнули с двух сторон через головы сидящих 2 красных… здоровенных мужчины-начальника. На них был их обыкновенный наряд: ожерелье из пахучих трав и цветы на голове…» У женщин юбки до пят сменяются юбками до колен, затем тонкой mana. Они «снюхиваются». «Мужчины начинают яриться и теребить за одежду uu … Темп танца усиливается. Тапа заменяется листьями, и трава уже не закрывает стана, а обвивает слегка туловище uu. yy делают все более неистовые движения, срывают клочки последнего покрова и стараются приблизиться… Явившиеся uu (женщинам — Л. К.) при следующей фигуре, совершенно оголенные мужчины и продолжают танец голыми, причем yy становятся на колени у костра и, держа одной рукой стан u, горящей головней опаливают редкие волосы u на Mons Veneris…. Танец делается всё исступленнее, и хор ускоряет tempo, к ударам в ладоши присоединяется присвист. Костер по временам вспыхивает и освещает начало и уже продолжение coitus’а» (ММ 1: 373–375).
На фоне такого пристального внимания к сексуальным аспектам танца избегание женщин особенно странно.
Этих данных, конечно, недостаточно,
Вот как он описывал мораль папуасов:
«Папуасы смотрят на половые отношения разумно, как и на другие физические потребности (еда, сон и т. д.), и не создают из них искусственной тайны. Я видел много раз, как дети обоего пола, играя на теплом песке побережья, подражали coitus’y взрослых. В моем присутствии и перед другими мужчинами девушки и женщины говорили, нисколько не стесняясь, о половых органах и их функциях. Подобные разговоры показались бы чудовищными европейским моралистам…» (ММ 3: 57–58).
Европейские моралисты чем-то ему досаждали…
9. Девочки и мальчики Маклая
Биографы отмечают, что Миклухо-Маклай очень любил детей, девочек и мальчиков. Любил возиться с ними, играть, заботился об удовлетворении интересов своих юных знакомцев. Так, он полюбился всем пяти дочерям Лаудена (от 8 до 17 лет) и возился с ними, учил их музыке, просил своего друга Мещерского прислать для них ноты Бетховена, Шопена и Шумана, «не очень трудные». И биографы умиляются этой готовности великого путешественника к возне с детьми.
Из начала первого путешествия в Новую Гвинею, из Вальпараисо в Бразилии, он пишет тому же другу Мещерскому (18 апреля 1871 г.):
«Мы здесь в Вальпарайсо 3 недели. Между делом я заинтересовался (!!) очень одной девочкой лет 14 1/2 — и отчасти иногда скверно справляюсь с этим интересом. Она просила, между прочим, вчера достать ей русских марок; пришлите ей, пожалуйста, штук 12 разных, но уже употребленных марок со следующим адресом…
Буду очень благодарен. Не забудьте!
Вы, может быть, улыбнетесь при чтении этой просьбы — но мне так редко встречаются люди, которые мне нравятся, что для них я готов на многое и даже готов беспокоить Вас этими пустяками» (ММ 5: 85).
Можно предположить, что и здесь те же интересы, что и в Бейтензорге, но два восклицательных знака после слова «заинтересовался» и замечание о том, что автор письма «скверно справляется» с этим интересом, говорят о том, что в этом интересе есть и сексуальная составляющая. Монограммами имени этой девочки испещрена рукопись сообщения Миклухо-Маклая из Южной Америки Русскому географическому обществу — их не менее 14. Тут приведено и полное имя девочки — Эмма Мария Маргарита (ММ 1: 387).
Там же, в Южной Америке, он записывает на листок по-немецки: «Были здесь две девочки, для (?) своего (?) возраста очень <физически> развитые; старшей, которой еще не было 14 лет, не хватало только мужчины с как можно большего размера пенисом; у младшей, которой едва было 13, была красивая пышная грудь» (ММ 1: 393). Странное восполнение образа 13-лет ней девочки — мужчина с членом как можно большего размера…
При первом путешествии по Малаккскому полуострову Маклай повстречал пирогу с женщинами и девочками.
«Одна из них кинулась мне в глаза своей курчавой головою, ей было лет двенадцать. Когда с веслом в руках, в саронге, который узко обхватывал среднюю часть туловища, она шла по стволу срубленного дерева, она показалась мне очень грациозным созданием. Я пожелал нарисовать ее портрет, тем более, что ее вьющиеся волосы делали из ее физиономии особенный тип. Но она стыдилась, боялась, одним словом не хотела прийти к занимаемой мною хижине. Это происходит, как мне кажется, оттого, что мужчины обращают внимание (в половом отношении) на очень молодых девочек, так что, если посмотреть немного пристальнее на 11–10-летнюю девочку, она стыдится, убегает, как бы боится, что ее хотят изнасиловать, или же сама заигрывает» (ММ 2: 23).