Другая точка...зрения
Шрифт:
Выскакиваю в предбанник, хватаю ртом воздух. Бли-и-ин! Чуть не реву. Вот скажите, как тут сдержаться? От одного его вида низ живота ноет, и голову обносит, а в груди жар! Пытаюсь мысленно успокоиться, а в это время Карпов сам из парной вышел. Я как шарахнулась от него! В бане два входа-выхода: можно зайти и с тёплого коридора, и с улицы. Так вот, я в эту дверь и ломанулась…
А около бани был большой сугроб. Ну, я туда и свалилась. Остудить, так сказать, пожар в душе. Лежу, снегом себя растираю. А Стас испугался: следом за мной выскочил, меня из сугроба вытащил:
– Глаш, ты чего?!
– и растирает меня ладонями
Снег, всё-таки, сделал своё дело! Я мало-мальски успокоилась.
– Закаляюсь, - отвечаю ему.
– Ну, ты - экстремалка!
– он качает головой.
– Попробуй, знаешь как классно!
– Нетушки! – смеётся он, - Я не морж!
– Конечно, не морж! Ты гораздо симпатичнее!
– я нагибаюсь, черпаю в ладонь снега, и быстро начинаю ему растирать грудь!
Стасик от избытка эмоций опять заверещал, потом со словами: «Ну, тебя!»,
удрал от меня обратно в баню. Я зашла следом. В бане уже становилось прохладно, я опять поплескала на каменку. Хорошо! Карпов сидит на верхнем полке, смотрит, а в глазах искорки озорные. Потом говорит:
– Глафира, я ведь не могу уже себя сдерживать. Это вредно для здоровья! Импотентом так с тобой стану!
Я, не подумав, ляпнула:
– А с другими переспать – не вариант? Сколько в Москве красивых женщин! – и тут же горько пожалела, услышав его ответ:
– Хм, с другими? – он усмехнулся, - Три раза в неделю я сплю с одной знакомой блондинкой. Секс у меня есть. А иначе, в постели с тобой, давно бы уже не удержался! Как ТЫ терпишь, не понимаю! – через паузу, - Другие – это другие. Я тебя хочу! – и сверлит меня своим взглядом.
За доли секунды у меня, как говорится, бай отнялся и челюсть выпала…
Изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие на лице, а сама злюсь и негодую:
«Сволочь! Сам спит с другой, а ещё и меня хочет? Вот, ведь, гад! И у него хватает наглости мне заявлять такое?! Кобель! Нет, я за такое по морде ему надавала БЫ! Стоп, иначе сорвусь, нахамлю ему, и мы поссоримся. Ссориться с ним я не хочу. Ах, ты ж мой честный! Взгляд изучающий: каждую мою эмоцию ловит; как я отреагирую, интересуется. Перевести в шутку, что ли? Сейчас выдам ему что-нибудь этакое! Господи, дай мне терпения, не выдать себя и свои чувства к нему!»
Делаю очень серьёзное лицо, со стёбом, говорю:
– Ох, Стасик, а как я себя хочу, кто бы знал! – и, томно поглядывая на него, беру в ладошки свои груди, глажу их. Потом мои руки скользят вниз – по животу до талии и дальше, по бедрам. При этом улыбаюсь надменно, с издёвкой.
Вижу, глаза подпола округляются от осознания услышанного и увиденного. Бедолага! У него, аж, горло перехватило - сказать ничего не может! В глазах удивление и немой вопрос: «Это что такое творится?» Вот тут я вполне откровенно начинаю ржать. Провокация моя удалась! Стасик, ты всё равно не узнаешь, что я думаю по этому поводу. Мда, не ждал он такого от меня. И я, пользуясь его замешательством, начинаю:
– Карпов, а ты, оказывается, на блондинок падкий? Сочувствую! Учти: я перекрашиваться в угоду тебе не стану!– и весело хохочу.
Он несколько секунд сидит загруженный, потом улыбается:
– Шутишь?
– Ага, шучу! – киваю ему, а сама думаю: «Да уж, а что ещё мне остаётся?! Так, всё! Замяли тему!» - перевожу разговор, - Стасик! Я тебя попарила, а теперь - ты меня! Сумеешь?»
Плещу
Стас осторожно начал пошлёпывать мою спину веником.
– Стасик, не бойся! Можно посильнее и с оттяжечкой! – инструктирую его попутно.
Ой, зря сказала! Подполковник быстренько вошёл в раж: уже довольно прилично надавал мне по спине, по заднице и бёдрам. Чую: спина уже красно-розовая и всё остальное такое же!
– А теперь в шайку веник макни и ещё раз по мне пройдись!
– Слушаюсь! – улыбается он.
Ох, кайф! Лежу, балдею! А Стас веник взял не за ручку, а обеими руками за лиственную его часть, и меня им как мочалкой протирает. Прямо, опытный банщик! Чувствую через тоненькие прутики веника его влажные, горячие ладони на своей спине. Он гладит меня.
Мм… Массаж я очень люблю! Реально помогает…
Сама не заметила, как под его руками начала постанывать и вздыхать.
– Ох, как хорошо! Стасик, ещё, пожалуйста! Да-да!
– его мягкие, нежные руки скользят по мне.
Я так расслабилась, что чуть не уснула! Опомнилась, когда сообразила: а где веник-то? Стасик уже вовсю меня своими ладошками наглаживает от шеи до мягкого места, а я млею и таю…
А Стас меня, осторожненько так, переворачивает на спину и начинает массировать мне плечи, руки, захватывает локтевой сгиб, запястья. Потом переходит на ключицы, спускается ниже. Я спохватилась, когда его чуткие пальцы коснулись моих грудей. Я, хоть, и в лифчике, но это оказалось настолько чувствительно, что сил моих больше не было . Надо было прекратить это безобразие или продолжать его, уже находясь в другом статусе, а это было чревато для нас обоих…
Нет, хватит! Хорошего понемножку…
– Стасик, большое тебе спасибо! Это было великолепно! – отсыпаю ему горсть комплиментов, - Старался, ведь! Правда, опять для себя старался!
Поднимаюсь. Сколько времени прошло? Не слишком ли долго мы в бане?
– Стас, пора уже закругляться! Нас уже, наверное, потеряли! Давай-ка, по-быстрому: ещё раз моемся, на этот раз с головой и всем прочим, и отчаливаем!
Не прошло и десяти минут, как мы справились. Я деликатно отвернулась, когда Карпов снял с себя боксёры и домывал своё «хозяйство». Я, грешным делом, краем глаза успела за ним подсмотреть, когда он отвернулся поставить на лавку флакон с гелем для душа.
Ох, до чего хорош! Сильное, крепкое тело. Вот, вроде, он плотного телосложения, а совсем не толст. Я бесстыдно рассматривала его. Карпов, будто нарочно, медлил: «На, любуйся! Типа, вот, от чего отказалась!» - выражал он всем своим видом. Потом резко повернулся:
– Эй, не подсматривай! – и засмеялся, прикрывая ладонью причинное место.
Я ойкнула, будто нечаянно засмотрелась, прикрыла глаза ладошкой:
– Прости, Стасик, увлеклась! – и опять мы оба захихикали. А потом я его выставила за дверь, в предбанник. Сама домылась, постирала свой лифчик и трусики, а также Стасиковы боксёры; сполоснула горячей водой полки, смыла берёзовые листья с пола, хотела выйти. Дверь открыла, а он одетый уже сидит на лавочке, меня ждёт! И смотрит. Блин, я же не сообразила совсем, что выходить-то голая буду! Хоть бы простынку взяла, чтоб завернуться.