Другая жизнь

Павлов Илья П.

Лица барона я не видел, но, похоже, он решил, что драконы прилетели по команде Старшого.

– Согласен, граф. Я ваш должник.

А «монах» сбежал. Даже егеря не поймали. Чтоб его драконы съели…

Вечером стояли на мосту. Вода переливалась через бревенчатые боны и по камням летела вниз, образуя красивый водопад. Брызги, гул, радуга в закатном солнце. Отошли на другую сторону, где потише. Старшой смотрел на раскинувшееся перед ним озеро. Два дня плоты и лодки развозили из затопленного замка имущество, деревянные крыши разобрали. Из воды

торчали только три башни и кусок стены. Мы с Сержантом стояли рядом.

– Старшой, что там было-то, в столице?

Командир обернулся:

– В столице? Нашли людей, которые должны были устроить смуту, и под шумок или, наоборот, в начале всего – подстрелить нескольких человек. Даже герцогиню. Командира Корроннского гвардейского, пару министров. Ну и меня, – вздохнул. – Кто главный – опять непонятно. Нанимали со стороны: кто, что – неясно. Вот так.

– И что дальше? – Я облокотился на перила рядом с ним. Темнело.

– «Будем жить, пока живы».

– Это понятно. А поконкретнее… – Сержант встал с другой стороны.

– Будем менять денежную систему. Только молчок пока. Будут общие деньги. И большие, и маленькие. Будут другие налоги. Много чего. Я уже сам все не могу охватить. И слава богам. Люди нужны. Умные люди. Сами знаете.

– Люди – это да… – Сержант оглянулся в сторону водопада.

– Чего ты?

– Показалось, что кто-то есть там.

– Где? – Мы со Старшим начали одновременно поворачиваться, и тут неслышимая за ревом, из брызг вылетела арбалетная стрела и сшибла командира через перила в воду.

– Тревога! На помощь! – заорали мы одновременно с Сержантом.

– Стой, я сам! – Я скинул куртку и прыгнул в воду. Старшой показался на поверхности. Я схватил его и стал тянуть к берегу. По мосту забегал народ, слышались рев Сержанта и какие-то команды. Несколько рук подхватили командира и потащили наверх. Кровь хлестала на меня.

– Тише, тише…

Подняли на мост, в свете факелов Старшой с белым как полотно лицом выглядел покойником. Я бросился к нему, попытался открыть рот, зацепился за стрелу, торчащую из плеча. Командир изогнулся, как от удара. Изо рта выплеснулась фонтаном вода вперемешку с кровью, он захрипел. Живой.

– Лекаря! Свет! Одеяла! Поднимаем… Нет, так хуже! Шатер сюда! Стол большой! Факелы! – все это вперемешку с ругательствами летело из меня.

Сержант орал рядом:

– Все берега обыскать! К воде никого не пускать! Егеря! Задержать всех! Сюда никого без моего разрешения! Перекрыть все подходы! Лекаря! Бинты!

Вдоль берега потянулась стена огней.

– Пустите, он лекарь! – раздался крик. Я оглянулся. Тот самый парень, который приплыл на переговоры, тянул за рукав пожилого седого человека. Тот прижимал к груди сумку.

– Пропустить! Шатер где? Ставим прямо над ним! Огонь сюда! Лампы! Лампы несите!

Лекарь быстро осмотрел Старшого, тот продолжал хрипеть; снял с себя куртку, стал закатывать рукава.

– Свет. Горячую воду. Чистое белье и тряпки. Ром крепкий.

Да-да, ром быстро. Так, взяли со всех сторон и по команде поднимаем на стол. Раз, два, взяли! Хорошо. Снимаем одежду. Нет, просто режь. Так. Теперь трое остаются, остальные – вон. Окрошка, разложи из сумки все, ты знаешь. Так, ты, большой, лей ром мне на руки, больше, больше. Так. Будешь светить. Ты, мокрый, вон отсюда, брызгаешь, – это мне.

Выскочил, внутри остались Сержант, Зиги, еще двое. Подскочили майор Шишш и командир егерей… опять забыл, как его по имени. Ржавь. Или Рыжь…

– Что?

– В Старшого – стрелой. Плохо. Прочесывайте берега. Пройдите по следам. Надо просто задержать всех, потом разберемся. Вон арбалет несут. Оттуда начните.

– Живой? – Майор стоял с красным лицом, сжимая кулаки.

– Пока да.

Из шатра послышались ругань лекаря и хрип.

– Отрезал? Нет! Дергать будешь, когда я скажу, а ты сразу вот здесь прижмешь. Где вода? Воду горячую!

По мосту бежали двое с дымящимися солдатскими котелками.

Я всунулся:

– Такая пойдет?

– Кипела?

– Говорят, да.

– Говорят… Давай-давай. Еще воды кипятите. И рому. И чистых тряпок. Эту лампу заменить, коптит. Все, дергай.

Старшой снова закричал.

– А кому сейчас легко… Кость цела. Рот открой. Открой! Все! Не кусайся! А ты прижимай, прижимай…

Подбежал Ржавь:

– Стоял за водопадом наверху, на камне. Солнце садилось, он по силуэту и стрелял. И ведь понял, по кому надо…

Мы с Сержантом всяко выделялись размерами. Значит, видел нас, я сразу вспомнил солдата, крепкого мужика, который мыл руки недалеко от нас.

– Ускакал на лошади. Наши пошли по следу. Темно, правда, совсем. Утром скажут.

Вот ведь хрень господня! Никогда себе не прощу. Через какое-то время выскочил Сержант. Мы кинулись к нему.

– В забытье. Крови много ушло. Шея и плечо. Еще бы чуть ниже – и все… – Сержант нырнул обратно в шатер.

Шишш выругался.

– Значит, так. Дамбу перекрыть. Никого, кроме тех, на кого скажет Весло, не пускать. Остальным – в обход. Задержать всех, кто в отрядах не состоит. Этого, по следам, рыть до упора. Пусть он хоть на гору Корр залезет, найдем.

– Я его видел, здоровенный, в солдатское одет. – Я попытался вспомнить еще что-нибудь, – сапоги, сапоги хорошие. Я еще подумал: откуда у солдата такая обувь?

– Найдем, – Шишш прислушался к звукам из шатра. – Герцогиня нас повесит. А так все хорошо складывалось. Да…

28 злыдня 325 года. Утро. Замок Чурр. Старшой

Попытался сесть, но сил не хватило. Поднял голову. Сводчатый потолок, каменные стены, два узких стрельчатых окна, за которыми орет какая-то птица. Она меня и разбудила. Зверски хотелось пить. Попытался перевернуться на бок, но сразу заорал от боли. Рука была примотана к телу бинтами, которые пеленали меня до живота.