Другая. Книга 2
Шрифт:
Еще немного и все замирает, словно время останавливается. Я вижу тень в дверях, девушка распахивает глаза с расширенными глазами, ее лицо искажается в страхе. Вижу, как шевелятся ее губы, но слова почему-то не поспевают:
— Нельзя обращать.
Тень у двери приобретает знакомые очертания. Я не успеваю забрать свою руку, все еще чувствуя теплые пальцы Кайлин.
— Мы погибнем. Он убьет тебя…
Доносится до ушей прежде, чем Мерак оказывается за ее спиной. Тьма в его бесцветных глазах заполняет все пространство. Кажется, что она распространяется
Я уже не слышу вскрик, только вижу чужую руку с огромными острыми когтями в районе груди. Кровь, горячая, брызгает на меня. Высвобождаю руку из напряженных пальцев Кайлин. Та падает на пол.
Время принимает обычное течение, хотя и запоздалое. Сказанные слова видящей остаются в воздухе, смешиваясь с тихим вскриком, последним дыханием, неприятным хлюпающим звуком, с которым ее сердце бьется о пол, отброшенное вампиром.
— Зачем? — тихо спросила, хотя знала ответ.
Тьма в глазах вампира не исчезала. Она смотрела на меня. Ждала от меня ответа. И что-то в груди радостно колыхнулось.
Мерак молчал. Комната наполнялась тенями, становилось холодно, солнечный свет куда-то исчез. Страх на мгновение завладел мной, запоздалыми ощущениями проникая в голову. Животные инстинкты самосохранения взяли вверх, я кинулась к двери. Но меня с силой схватили, разворачивая к себе. На руках Мерака была еще теплая кровь, и он с полуулыбкой гладил меня по волосам, распространяя металлический запах.
— Не бойся.
Его губы коснулись моих, я закрыла глаза.
Это истинность? Темная, жестокая, холодная. Нет, это только моя ноша, разделенная с принцем вампиров. Я часть его, он часть меня. Мы одно целое, как бы нам ни хотелось быть разными — мы похожи. Его проклятие — мое. Моя боль — его. И в каждом жестком, холодном поцелуе я ощущала отклик внутри себя. В душе? Была ли она? Но темное нечто, так жаждущее боли других, вырывалось наружу. Я уже не помнила, как самозабвенно целовала его, как его руки размазывали чужую кровь по мне.
Я сжимала его плечи до боли в пальцах, кусала губы, шею до ощущения его черной крови на языке. Подставляла шею для поцелуем, при этом прижимая его к себе за волосы, натягивая их.
И тьма смеялась. Тьма внутри него, внутри меня, внутри нас. С каждым сильным толчком я ощущала ту близость, которая мне была необходима. Ту боль, что я вынесла и что получила снова. То желание, которое исполнял только он. Не щадя меня он яростно входил в меня, царапая бедра, раздирая кожу на запястьях, ловя мои крики ртом, кусая губы, и так по кругу.
С каждым мгновением я растворялась в нем, отдаваясь тьме и ему полностью. Черные глаза не становились бесцветными или алыми от ярости. Они заполнялись тьмой до белков, поражая своей глубиной, холодом и необъяснимым животным инстинктом. Если проклятие сделало его таким, я уже ничего не смогу. Я просто приняла это, даже не понимая, что отказаться не получится. Стать другой не получится. Остаться живой не получится.
***
Он прекрасно знал, что король Валлии, бывший король, примет его игру. Опьяненный
Ритуал Тьмы рано или поздно возымеет действие на всех Корвусов. А старший оказался во власти тьмы намного раньше, чем полубог рассчитывал.
Столица была окружена. Полубог не стал кидать много воинов на сопротивление, он знал, что те ему еще пригодятся. Плевать на смертных, что подут от рук вампиров, иссушенные заживо, растерзанные на части. Но какой же он правитель без людей? Столица — всего лишь город, скопление торговцев, аристократии и воинов. Всех тех, кого уничтожить следует, чтобы построить новый мир.
И вот главное оружие, главный ключ к новому миру уже здесь.
Не вставая с трона, он с кривой усмешкой наблюдал, как вылетели с петель двери и появился вампир. О, истинный потомок Нигкордисов — великих бессмертных королей, чьи тела Эр-Рхиб поглощал веками на Туманных Островах. Жаль, мало похож внешне на подлинного Нигкордиса с черными волосами, острыми чертами лица. Смешанная с эльфийской кровью, вампирская сила сильно уступала чистокровным сородичам. Однако мощь, пульсирующая, давящая, распространялась по воздуху от этого вампира. Видимо, сердце его уже давно наполнено той самой тьмой.
— Столица окружена, Эр-Рхиб! — волевой твердый голос, белые с черным ободом радужки глаз. Неужели он даже не злился? А где пресловутая «вампирская ярость»?
Полубог не двинулся с места. Ему было очень интересно, что сделает жертва в западне. Неужели он, этот жалкий недокороль, решил, что уничтожит его? Полубога?
— Ты предлагаешь мне сдаться? — усмехнулся Эр-Рхиб, когда вампир остановился посреди зала. Давящая тишина, никакого шума сражения: ему не стоило усилий заглушить все лишние звуки, чтобы насладиться встречей с Садром Корвусом.
С черного дымящегося меча на каменный пол стекала кровь. Интересное оружие, учитывая, что создано оно не только магией сильнейших колдунов, но магией самого вампира — его черного, уже давно проклятого сердца. Жаль, что это не камень драконов, иначе схватка была бы увлекательнее.
— Ты погибнешь здесь, — изрек вампир, на что полубог снова усмехнулся.
— Весьма громкие слова, Садр. Уверен, что способен победить меня?
Меч со звоном вонзился в каменный пол, войдя наполовину. Что он задумал?
— Честный путем — нет, — губы вампира изогнулись в ухмылке. Секунда и он сдернул с шеи какой-то полупрозрачный амулет. Полубог не успел понять, как амулет разбился, выпуская сгустки черного дыма, а вместе с ним — огромный, измененный магией, гроб. Это что еще за шутки?
Замерший в воздухе гроб распахнул дверцу, обдавая холодом все вокруг себя. Бездонная бездна, черная, как глаза смерти, вглядывалась в полубога. На мгновение ему показалось, что он снова внебытие, куда древние боги отослали его сотни лет назад… Затем показались когти, руки, тела…Умертвии!