Другая. Книга 2

Кирнэ Стэйси

Воздух рвет легкие, сжигает, по привычке делаю еще один вдох и тут же выдыхаю. Мне он больше не нужен. Больно, мучительно больно, тело горит. Чувствую ледяные прикосновения.

Я знаю, что произошло. Я была им, была своим истинным. Прожила всю его жизнь, помню все его воспоминания и знаю, что он помнит все мои…

Вижу потерянный взгляд, тьму в уголках его глаз. Но я ее заберу и уничтожу. Знаю, что он сейчас подвластен мне и готов на все, потому что думает, что я ударю, попытаюсь убить…

Встаю на колени сквозь адскую боль, игнорирую ее. Вижу каждую черту его лица, каждую боль, что он пережил, каждую тягучую

вину, в нити которой он попал. Обнимаю его, крепко, ощущая ледяные слезы на ключицах.

Я была им, чувствовала все, что чувствовал он. Он был мной. Целую его в темные пряди волос и тихо шепчу:

— Я прощаю тебя за все.

Глава 12

Я долго приходила в себя, хотя после обряда это казалось мгновением. Единение душ — единственное, что могло нас спасти, и он это знал. И оно могло погубить нас обоих. Теперь мы связаны настоящей истинностью, не прогнившей и наполненной тьмой, не эгоистичной и желанной для кого-то одного. Мы стали одним целым, и мы стали собой. Его сотня лет, прожитая в мести и убийствах, не забыта, но похоронена в наших сознаниях. Боль, причиненная мне, прощена. И Мерак знал это, он наконец стал собой, кем должен был стать до смерти матери, до мести, которая запустила столь жестокий виток событий.

И я вспомнила все, будучи в сознании Мерака. Это не могло меня не радовать. Мало того, что я теперь знала все, что происходило с Мераком долгие десятки лет до меня. Так теперь утраченные воспоминания вернулись благодаря этому мощном обряду. Он знал все обо мне, ведь он тоже прожил мою жизнь за ту ночь. И я знала, что мой мир, из которого когда-то меня вытащили, был совершенно не похож на этот.

Мы сидели за столом рядом, слушали доклады остальных вампиров. Я удивилась, когда оборотни остались на нашей стороне. Но уход бывших рабов не стал шоком для меня. Смерть Кайлин — огромная жертва и ошибка Мерака. Мы оба это знали.

Прошла неделя после моего обращения. Пускай он считал, что это ошибка, но я сделала свой осознанный выбор. Через ухищрения тьмы, но никто меня не подталкивал. Я стала сильнее, как и хотела, не жалела и уж точно не винила Мерака. Жажду оказалось проще подавлять, когда я использовала магию на себе. Увы, кровь была необходима, чтобы оставаться сильной, чтобы вновь запускать замершее сердце. Я пила животных, пока мне этого хватало. Иногда кровью делились оборотни, добровольно, что немало удивляло вампиров. В последующем мне понадобится ее еще меньше, это не могло не радовать.

— Мы можем отправить его в другой мир, — говорил Морриус, постукивая костяшками пальцев по столу.

«Можем. Или отправить нашу дочь туда», — подумала, но тут же отмела эту мысль. Слишком долго. Кристалл, с помощью которого меня призвали в этот мир, исчез. На его поиски уйдут года, а на подготовление ритуала — еще больше.

— Это займет слишком много времени. Рано или поздно он найдет способ вернутся.

Никто не стал спорить с Мераком, так как никто на самом деле не знал, на что способен Эр-Рхиб.

— Два клана поддержат нас. Остальные до сих пор не верят в угрозу, — продолжал волк. — Неделя-две, у нас будет полноценное войско. Что насчет остальных?

Желто-оранжевые глаза внимательно посмотрели на меня, затем на Мераком. Волк перестал принюхиваться к воздуху — он уже давно понял, что между нами произошло.

— Мы ждем ответа от темных эльфов. Светлые уже в пути.

До

совета Мерак рассказал мне, что Берташ заключил сделку с одним из королей Лэнииля. Несмотря на раскол внутри этого государства, несмотря на прекращающуюся войну среди эльфов и полукровок, он решил помочь. Каково было мое удивление, когда я узнала, что дочь Финея, Силерин, стала королевой. Ее письмо я также получила. Берташ отдал ей нашу дочь и дочь Мерака от Тэяты тоже. Пожалуй, я бы возмутилась, но защита светлых эльфов, их земли, наполненные древней магией, были единственным безопасным местом несмотря ни на что. И слепая месть матери невинной девочки — что-то глупое и нелепое.

— Мы переставили камни, как ты просил, — проговорил один из оборотней. Мерак кивнул. Он рассказал мне, да я и сама знала теперь, на что способен драконий камень. Пять столбов защитной магии вокруг отстроенной башни, которая сейчас напоминала небольшую крепость. Это не сдержит Эр-Рхиба, но могло ослабить, чтобы нанести смертельный удар из того же Аграата. Оружие уже создавали вампиры, но понадобится еще немного времени, чтобы закончить работу. Мечи и клинки дадут лучшим воинам. А дальше… Дальше нам придется положить свои души на алтарь удачи. И Боги знают, что произойдет тогда.

— Что ж, принц или король Тьмы, — усмехнулся Морриус, встав из-за стола. — Наши жизни в твоих руках.

Волки и вампиры никогда не объединялись, эта битва — событие для обеих рас. Пускай немногие помогут, но с каждым днем я видела все больше новых вампиров и волков, помогающих укреплять башню, местность вокруг, готовящихся к последней битве.

Мы успели обсудить строение войск, их подготовку, снаряжение. Все было бы не так плохо, если бы не одноно: никому неизвестно, как именно собирается сражаться Эр-Рхиб. У Морриуса есть глаза и уши в Рэффир, они передают, что фолиант ведьм у полубога. Ни я, ни Мерак не знали, на что способна книга на самом деле. И на что способен столь сильный враг с таким артефактом.

После окончания совета, я хотела встретить рассвет на башне. Мне говорили, что для меня свет еще опасен, пока тело не привыкло к новой силе. Но мне так хотелось посмотреть на рассвет, на море вблизи башни. Чувство того, что в скором времени все закончится, каков бы ни был исход, давило на всех.

Холод больше не причинял мне вреда. Тот вечный холод, в котором я прожила больше полугода на острове. Та тьма, что всегда окружала меня, когда я была рядом с Эр-Рхибом в его иллюзиях. Все это казалось прелюдией к чему-то большему, к чему-то вечному и болезненному.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать — Мерак здесь. Его рука коснулась плеча.

— Ты не передумала?

Нет, и я не имела права передумать. Мы должны узнать слабости полубога. Шанс того, что кто-то из нас вонзит в него Аграат — ничтожно мал. Полубог не глуп, он не станет посреди битвы и не раскинет руки, в надежде на то, что его убьют.

Мерак обнял меня за талию, притягивая к себе. Холодные губы касались белых волос, очищенных от краски после ритуал, касались шеи, плеч сквозь одежду. Я сжала его ладонь, закрывая глаза. Как долго мы шли до этого. Теперь оба понимаем, что вся боль позади, все страдания потоплены в воспоминаниях и ничто больше не разъединит нас. Теперь только осознание битвы, конца и начала для нового мира без озлобленного полубога стояло у нас на пути.