Другие времена
Шрифт:
– У меня дедушка Вася, – упрямо сказал Глеб, – а он Кирилл Петрович.
– Не болтай глупостей! – рассердилась бабушка. – Говори, что тебе сказано, ты еще маленький.
С этим Глеб нехотя согласился, вспомнив, как он принял очень честного бухгалтера за бандита.
Бабушка и Глеб поднялись на второй этаж. На одной из дверей бабушка прочла вслух надпись на дощечке: «Инспектор паспортного отдела А.П.Толченова» и задумчиво сказала:
– Интересно, как ее зовут – Анна или Александра?
–
– Не глупи, – рассердилась бабушка и осторожно постучала в дверь.
– Войдите! – раздался женский голос.
Бабушка и Глеб вошли в большую комнату. За столом сидела красивая и строгая тетя в сером, как мышь, кителе в погонах с одной маленькой звездочкой.
– Здравствуйте, товарищ капитан, – сладким, кремовым голосом сказала бабушка.
– Я не капитан, а младший лейтенант, – сказала красивая строгая тетя, и голос у нее был холодный, не такой, конечно, как у Кирилла Петровича, но от него тоже можно было замерзнуть.
– Извините, Анна Петровна, – наугад сказала бабушка.
– Александра Петровна, – поправила ее тетя в мышином мундире, – называйте меня товарищ младший лейтенант и садитесь.
Бабушка села. Присел и Глеб подальше от стола.
– Что у вас? – спросила товарищ младший лейтенант, в упор глядя на бабушку.
– Мальчик.
– Вижу, что не девочка. Ваш?
– Мой, – с гордостью произнесла бабушка, потому что Глеб сидел очень прямо и не болтал ногами.
– Ваш? – удивилась тетя-милиционер.
– Внук, – объяснила бабушка. – Я хочу прописать его.
– Почему не пришли мать или отец? – спросила строгая красивая тетя.
– Видите ли, – неуверенно начала бабушка и принялась объяснять, что у мамы Глеба конец квартала, разные важные государственные заказы, так что не вырваться даже на минутку. Отец Глеба уехал в экспедицию на раскопки какого-то мертвого города.
Бабушка говорила долго и путано. Глебу стало ужасно скучно в этой пустой комнате, захотелось домой в Комарово.
Строгая тетя слушала бабушку не перебивая и, когда та окончательно запуталась, остановила ее:
– Хватит!
Посмотрев на Глеба, она приказала:
– Мальчик, подойди сюда!
Глеб подошел к столу, держа автоматический пистолет направленным на тетю, но она не испугалась.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Глеб.
– Фамилия?
– Воронцов.
– Отчество?
– Юрьевич.
– Сколько тебе лет? Где ты живешь?
Этот вопрос она произнесла очень сурово, глядя прямо на Глеба, и он, должно быть испугавшись такого строгого взгляда, выпалил:
– В Комарове. Мне пять лет и два месяца.
– На какой улице? С кем? – продолжала стрелять в него вопросами строгая
– Озерная, тридцать один. С дедушкой Васей, бабушкой Таней и Альмой.
– Альма это кто?
– Собака.
– Это неважно, – сказала строгая тетя. – Давно ли ты там живешь?
– Как родился. Нет, кажется, мне был один год, когда я приехал, – сказал Глеб и посмотрел на бабушку.
Щеки ее сделались красными, лоб оставался белым, и бабушка была похожа на редиску.
Тут Глеб вспомнил наставления бабушки и затараторил:
– Я живу с мамой на Московском проспекте.
– Стыдно! – сразила его метким выстрелом строгая тетя. – И вам, гражданка бабушка, должно быть стыдно учить ребенка лгать. Садись, Глеб!
– Я не ребенок, – вмешался Глеб. – Я сам...
Ему очень хотелось выручить бабушку.
– Молчи! – приказала тетя-милиционер, так непохожая на усатого милиционера Александра Степановича.
– Понимаете...– начала бабушка.
– Значит, он не прописан пять лет и два месяца?
– Так получилось... Отец в экспедициях, мать вечно занята, мы больные, старые...
Строгая тетя посмотрела на красивые, открытые до локтя руки бабушки.
– Больные, старые... Не оправдывайтесь. Нарушение паспортного режима.
– Мы заплатим штраф, если нужно, – робко сказала бабушка Таня.
– Штраф тут ни при чем! – срезала ее тетя-милиционер. – Почему он не был прописан у отца с матерью пять лет и два месяца, а сейчас... Жилищные комбинации?!
– Я не позволю, вы не смеете! – закричала бабушка.
– Факт налицо. Мы не можем прописать его.
– Мы будем жаловаться! Имейте в виду, другой дед у него – адмирал, – пригрозила бабушка.
– Не запугивайте меня, – сказала строгая тетя.
– Я не запугиваю, но это бюрократизм!
Это слово было незнакомо Глебу, но, должно быть, это было очень нехорошее, обидное слово, потому что теперь побледнела тетя-милиционер. Она поднялась из-за стола и оказалась очень длинной, на целую голову длиннее бабушки.
– Немедленно покиньте помещение! – приказала бабушке строгая тетя.
– Не покину! – вцепилась в стул бабушка.
– Вас выведут!
– Не выведут!
Тут бабушка и тетя-милиционер принялись молотить друг друга разными словами, как колотят кулаками друг друга мальчишки. Глеб очень испугался, что они раздерутся по-настоящему, а бабушка и тетя не переставали, пока не охрипли. Наступила страшная тишина. В этой тишине Глеб встал со стула, подошел к столу и сказал тете-милиционеру:
– Тетя Саша, пожалуйста, пропишите меня поскорее. Мне нужно в Комарово к Петьке Троице, у него сегодня день рождения, он очень ждет меня.