Другие. Солдаты вечности
Шрифт:
Продолжая играть в поддавки, разведчик резко метнулся в сторону, потом еще раз, проверяя, что будет делать Кубометр. Но он ничего не делал. Просто останавливался с опущенными руками и ждал, чем это закончится.
Рванувшись вперед, Саша врезал ему ногой в грудь. Великан качнулся и снова пошел вперед.
– Сука, да не может быть, чтобы ты был непробиваем!
Стольников бил и бил, но чем дольше он это делал, тем сильней становилась его уверенность в том, что он бьет в кирпичную стену.
Он знал только один, давно испытанный способ ликвидации подобных
Рассчитав, когда на пол ступит и ощутит твердь опорная нога Кубометра, Саша стремительно подсел и, взмахнув рукой, словно пытался пустить «блины» через все Средиземное море, врезал стулом по голени гиганта.
Удар пришелся чуть ниже колена. Он был такой сокрушительной силы, что любой другой уже давно подлетел бы вверх и рухнул на паркет. Этот же парень лишь удивленно посмотрел на свой ботинок и после – на спинку в руках Стольникова.
По перрону, стуча, разлетались фрагменты стула.
И тут Саша увидел, как глаза Кубометра наливаются кровью. Гнев ли то был, боль, да только сразу после этого «грузин» открыл рот и зарычал как цепной пес. Огромный, злой пес…
Вероятно, это была все-таки боль. Гигант чуть присел, прыжком сменив опорную ногу, и попробовал ступить на пол ногой поврежденной. Это было невозможно. Она была сломана.
– Да неужели?! – рассмеялся Стольников. – Неужели ты остановился?!
Когда нога великана наступила на всю ступню, раздался сухой треск.
Сдерживая отвращение, Саша плюнул под ноги.
– И что теперь будем делать, красавчик? Ты на хера накачался как дирижабль? Не смог остановиться?
Не доверяя боли, «грузин» шагнул вперед.
Но это выглядело неестественно. Боль нестерпимая, заставляющая темнеть рассудок, повалила его на перрон.
Стольников понял, что до отключки Кубометру остались считаные мгновения. Как раз столько нужно ему, чтобы спуститься вниз и не попасть под пули «грузин», которые наполняли коридор, как тоннель наполняет вода.
Но едва он взялся за поручень, как услышал за спиной щелчок снимаемого с предохранителя оружия.
Он обернулся и увидел, что великан, сплевывая наполняющую рот пену, поднимает руку с пистолетом…
Стольников побелел от гнева. Этот мерзавец хочет застрелить его, перечеркнув надежды на спасение всех, кто остался в Другой Чечне?..
Одним движением выхватив нож, он с короткого размаха послал его в цель.
Раздался стук. Тугая грудь встретила нож и приняла его по самую рукоятку. Кубометр выпустил пистолет. «Кольт» с глухим стуком упал на стальной лист пола. А Стольников стоял и смотрел, как гигант берется за рукоятку и медленно, словно испытывая от этого наслаждение, вынимает нож из своей груди…
Упал, зазвенев, и нож. А «грузин», сопя и выбрасывая изо рта клочья пены, тянулся к «кольту».
Это не могло продолжаться
– Спокойной ночи, – пробормотал Стольников, пряча пистолет в кобуру и спрыгивая на рельсы…
И в этот момент что-то тяжелое обрушилось на его голову, сбивая с ног…
Около часа ничего не происходило. Прошло еще сколько-то времени. Но Айдаров был из тех, кто мог сутками сидеть у норы зверя, ожидая его появления. Куда больше беспокойства испытывал Ключников. Здесь, в окопе для мгновенного появления, каждая прожитая им минута засчитывалась в срок жизни за три. А тянулась она как час. Ключников ждал появления чехов, как одиннадцать лет назад молился о том, чтобы они не появлялись.
«Давайте, приезжайте, – мысленно просил он, – один «уазик», больше не надо. В кабине всегда найдутся сигареты и что-нибудь перекусить. Приезжайте… Должно же у вас быть дело по этому маршруту!»
– Знаешь, – признался он, лежа рядом с Айдаровым под настилом из хвороста и держа перед собой «вал», – я так хочу жрать, что на боевика уже смотрю не как на владельца еды, а как на еду. Может, оторвем какому гаду ногу и зажарим?
– Хорошая шутка.
– А чем еще заниматься? Двое мужиков, которым по тридцать лет, лежат в окопе, заваленные ветками, и ждут, когда мимо проедет машина с бандитами. Повода для шутки нет?
Айдаров услышал звук. Он так долго ждал его, что ошибиться не мог. Но это был звук автомобиля, не квадроцикла.
Ключников напрягся и прижал подбородок к коленям, словно так мог опустить голову еще ниже.
Невероятно, но по дороге, пыля и не сбрасывая скорость на поворотах, катился «УАЗ-Патриот». Машина цвета хаки, за рулем которой Айдаров без труда опознал боевика. Правильной формы черная борода, без усов, выбритый череп, на который натянута бандана зеленого цвета. Рядом сидел кто-то, тоже в пятнистой форме, но не в бандане, а в кепи, и Айдаров разглядел на ней эмблему «Детройт Ред Уингз». Чувство возмущения накатилось на снайпера. Сначала он не мог понять, что стало тому причиной, но вскоре все стало на свои места. Он возмутился тем, что по этой земле катилась легковая машина без какого-либо сопровождения. Они едут как по Октябрьского району Грозного в девяносто пятом году. Хозяева земли и всего проживающего на ней народа. Хотят – убьют, хотят – просто поиздеваются.
«Суки…»
Они вскочили с Ключниковым одновременно. Первая бесшумная очередь из «вала» раскрошила правую фару машины и пробила правое переднее колесо. Мгновенно свалившись набок, «УАЗ» потерял управление и запрыгал по дороге. А в это время Айдаров с двадцати метров вгонял в него пулю за пулей. Они пробивали стекло, было хорошо видно, как разбитые головы бандитов трясутся безвольно, словно из шей удалили позвонки. Уже мертвые, они продолжали катиться в машине, которая вот-вот должна была остановиться…