Другой Олимп. И не только
Шрифт:
Реальным людям, в реальном мире снится черт знает что! Толкователи снов - тогда, вроде психоаналитиков сегодня. В чём только им не приходится разбираться! Например, спящему, который вожделеет женщину, хитрая душа может подкинуть видение животного женского пола, или одежды, а то и образ лошади. "Снотолкование и есть не что иное, как сопоставление подобного". Видеть болезнь - к ухудшению здоровья и к бедности. Грязь - к болезни. Лев снится атлету в предзнаменование победы. А вот свадьба и смерть могут одинаково "намекать друг на друга". Если больной во сне женится на девице - точно к смерти! Видеть себя женихом без невесты - все равно, что увидеть себя в гробу. Интерпретации,
Предсказания часто облекались в стихотворную форму. Пифия в основном отвечала стихами, образность которых допускала различные толкования. Способность выражать мысли и чувства мудрёным гекзаметром - тоже божья метка. Стихи - способ заклинания души, природных стихий, язык богов.
В Поэзии безраздельно господствуют Музы. Но это только на первый взгляд. Сами они ничего не решают. Со слов латинян мы знаем, что Аполлон утвердил обителью муз гору Парнас в Дельфах. Гора названа так в честь крылатого коня Пегаса, который у её подножия ударил копытом, открыв волшебный родник. Издревле жрицы Муз, чтобы войти в состояние экстаза, использовали слизистые выделения кобылы во время течки и чёрную перепонку со лба новорождённого жеребёнка.
Считается, что стихи не родятся, если не обратиться к Музам с мольбой о вдохновении. С позволения Аполлона они посылают особый род неистовства, без которого нет творчества. Кто думает, что дело лишь в искусном сложении слов и ритма, тот никогда не достигнет совершенства. Творения здравомыслящих, затмятся творениями неистовых. Страждущих на этом поприще больше, чем отмеченных Музами.
Почитатели Аполлона и его избранники носят на голове лавровый венок. Как известно, вечнозелёное растение символизирует не только бессмертие, но и наркотический дурман. Чтобы достичь поэтической и эротической одержимости иные экзальтированные претенденты на благорасположение златокудрого бога нередко прибегают к тому же способу, что и Пифия. Другие почитатели Аполлона носят лавровые венки, но листьев не жуют. Например, богоподобный Пифагор считал, что жевать листья - это ужасно! Он также учил не подтираться листьями кедра, лавра, кипариса, дуба и мирта. Эти деревья связаны с богами, поэтому дурно использовать их в качестве туалетной бумаги.
Вопрос о подтирке не так прост, как кажется. Разные народы решали его по-разному. В древнем Риме в общественных туалетах всегда находилась палка с губкой в ведре с солёной водой. В Европе в Cредние века
простолюдины использовали листья или траву. Исламские правила самые гигиеничные: сначала надо вытираться комьями земли или камнями, потом подмыться водой. И только левой рукой!
Туалетная бумага, свёрнутая в рулоны, появилась в Германии только В 1928 г. К тому времени физики уже спорили о строении атома, о квантовой механике. А подтирались чем придётся! Лорд Честерфилд шутил: "Необходимо всегда с собой носить томик дешёвых стихов, чтобы сидя на горшке развлечь себя, а потом найти достойное применение прочитанному".
Историю о том, как лавр стал атрибутом Аполлона, рассказали латиняне. Это память любовном поражение златокудрого бога. Нимфа Дафна бежала от его любви, как от чумы или дикого зверя. Аполлон не хотел считаться с тем, что она дала обет целомудрия. Пламенная молитва Дафны была услышана богами, и они превратили её в лавровое дерево.
Пророчество, творчество, посвящение в таинства - удел немногих. Но кому незнакомо
В поэзии, которую вдохновляют Музы и которой покровительствует Аполлон, любовь к женщине занимает незначительное место. Хотя есть высокие образцы, но это слабое утешение для гомофобов: Сапфо божественная - пример высокой поэзии. Она единственная женщина среди поэтов той эпохи и лесбиянка. Поэзия - дело мужское. Божественный промысел, дружеская верность, игривая гомосексуальность - вот обычный круг тем, если не считать эпических полотен, назначение которых всё же более ритуальное, чем поэтическое.
Аполлонистическая поэзия презирает женщин. Поэты бродят в "лабиринте мальчиков, из которого нет спасения". "Русого вижу - и таю; чернявого вижу - сгораю; Рыжего вижу - совсем больше ни жив я, ни мёртв". "В должное время, В юные годы Надобно пожинать любовные утехи..." "Сладчайшие слезы" льются ручейками и сливаются в реки. "Бог ужасный, Эрот, никогда ты меня не направишь // К женщине - страстью к одним юношам пылко горю!". Иные согласны умереть в объятиях прекрасного отрока. В такой компании у женщин нет ни одного шанса! Мысль о том, что можно любить одних лишь женщин, поэтам в голову не приходит, а если бы и пришла, то ужаснула бы.
"Девушек скверны объятья, затейливы их поцелуи,
Сладостнейший аромат не источают тела,
Речи нескромны, бесстыдны и грубы у них, а во взгляде
Ложь прочитаешь всегда, неучи, глупые все!
Холодны задом они, и - что самое худшее - места
Ты не найдёшь, где рука нежно могла бы блуждать".
"Что мне девичий пыл?" - вопрос формальный. Огонь истинной мужской страсти пылает сильнее. "Только врагу своему пожелаю любить я красавиц..." - звучит как проклятие. Тем, кому не нравятся забавы с мальчиками, ответ один - "отправляйся туда, где нет вина и любви..." В Аид! К черту!
В отличие от античного наследия, современная гомоэротика - удел маргиналов и литературных хулиганов. Столетия, проведённые в подполье культуры, выработали комплекс вины за непреодолённый грех. Это абсолютно чуждо авторам в древности, они живут в мире, не разделённом на сексуальные меньшинства и большинства. Одним словом - язычники!
Сегодня, даже там, где на первый взгляд нет проблем с толерантностью, заявление о своей гомосексуальности равносильно добровольной ссылке в духовную резервацию, пусть и цивилизованную, с правами человека и шумными манифестациями. Это не гарантия, что вас не подстерегут в тёмном углу, и не проломят вам голову камнем. В лицемерной толерантности наш мир действительно далеко ушёл от античности, есть чем кичиться! В эпоху просвещённого гуманизма и организации объединённых наций мракобесие так же обыденно как и в средневековье.
Лучше всего внутреннее состояние одиночества в клетке общественных предрассудков, передал Шекспир, о котором до сих пор спорят - то ли мужчина, то ли женщина, то ли просто любил мальчиков?
"Уж лучше быть, чем только слыть дурным,
Упрёкам подвергаться понапрасну.
Ведь даже радость превратиться в дым,
Когда не сам признал её прекрасной".
"На радость и печаль по воле рока,
Два друга, две любви владеют мной.
Мужчина светлокудрый, светлоокий