Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции
Шрифт:
Цветаевой никто еще не предлагал быть женой, но она содрогнулась от мысли, что ей предложат и сестринство. Женя была женщиной другого накала – она согласилась быть недружной сестрой и гордилась. Впрочем, плакала. Попадала в психиатрические лечебницы. Это – «впрочем»? Или это и было ее жизнью? В романе с Пастернаком не выгорела только рыхлая полешка Ольги Всеволодовны – она не была горючей. Ивинская была бойкой дамочкой. У нее в сороковых годах был один выходной костюм, но – красный. На него она ловила влиятельных (не по-пастер-наковски, конечно) господ, он один и тлел.
Задача
ТАРКОВСКАЯМ.А. Осколки зеркала. Стр. 15.
Все знали.
Хоть и считается, что свойства людей не зависят от времени, в котором они живут, но, несомненно, проявляются по-разному. Несомненно, что мужчина темперамента Пастернака, живи он в нашу, более декларированно сексуальную эпоху, такую жену, как Женя, задвинул бы еще дальше, чем где она оказалась, и, возможно, не вел бы с ней такой многотомной переписки, выясняя, чего же им все-таки не хватает для полного взаимного счастья, подсчитывая любовь и теплоту и прочие прелестные вещи. Скорее всего он прежде нашел бы себе более темпераментную подругу, а уже оставшиеся после разрешения этого вопроса проблемы, может, и выяснял в письмах. А то бы и закрыл тему личной жизни и – работал бы, работал…
«На школьные каникулы он предложил мне с мамочкой поехать в Переделкино. У них в большом пустом доме жил Дмитрий Владимирович Лясковский, дальний родственник Нейгаузов. <> Он работал на Московском автозаводе в отделе рекламаций и занимался газогенераторными автомобилями. Он преклонялся перед папой Борей и вскоре влюбился в мамочку. Папу это очень обрадовало, о чем он откровенно сказал Лясковскому, когда тот признался ему в своем чувстве. После этого Митенька решился сделать маме предложение, и она приняла его. <>Летом 1938 года папа купил нам путевки в литфондовский дом отдыха в Коктебеле. <> Мы с мамой пробыли там два месяца, в конце июля к нам должен был присоединиться Лясковский, мама хлопотала о покупке курсовок на всех троих. Папочка помогал ей в этом в Москве, присылал деньги».
Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.
Переписка… Стр. 404—406.
«Жалко, что курсовки так дороги, но <> если у тебя нет другого, проверенного и легко исполнимого плана, их надо купить, что я и постараюсь сделать сам отсюда <> наличными или безналично или в рассрочку, выкуплю их Я и в срок, без опозданья».
Там же. Стр. 406.
«Дорогая Женя! Ты уже верно знаешь, что сердилась на меня напрасно, то есть письмо мое, написанное до твоих напоминаний, тобой получено? Так же наверное на месте и
Там же. Стр. 407.
Получив квартиру, Пастернак еще и строит дачу. Приходится отчитываться. «Мне было очень трудно матерьяль-но, как раз в то время, когда ты с такой обидой и горячностью сомневалась в моих заботах о вас и приписывала ухудшенье в вашей жизни моей небрежности или равнодушью к вашей участи. Затрудненья эти (казавшиеся тебе выдуманными) были так явны, что на этот раз без моего побужденья сам Литфонд постановил придти мне на помощь. Мне вернули паевложеньеза дачу <>мне еще выдали ссуду в2000. <> Это меняет на время все обстоятельства <>. Кроме 900я наверно еще переведу тебе что-нибудь да еще около тысячи будут готовы тебе к сентябрю. У вас ли Дмитрий Владимирович?»
Там же. Стр. 407—408.
Отдых удался.
Дмитрия же Владимировича даже такие неслыханные по советским, и не только советским, меркам условия не удовлетворили. До конца жизни сохраненная прелесть Евгении Владимировны не работала в том направлении, на котором обычно используется женская прелесть.
«Вскоре, получив от завода комнату, он ушел от нас».
Там же. Стр. 408.
Как говорится, ни Пильняк, ни Фейхтвангер бы так не поступили.
Плотоядная семейственность
«…могут быть последствия».
«Последствием» Пастернак в конце жизни назвал своего сына, стоившего ему как минимум двадцати лет жизни – изнурительных трудов по обеспечению его царственного младенчества; разъедающей тоски по разглаживанию неуклонно и рассчитанно раскапываемой мамой ямы, заполненной страданиями будто бы безотцовского детства; денег – ему казалось, что так нагляднее, оказалось – это только раздражало; лямки родительской внимательности к духовным запросам бездельного, беспомощного и умеющего поставить себя перед отцом сына.
«Ибо <> враги человеку домашние его».
Евангелие от Матфея. 10:36.
Был ли так уж чадолюбив Борис Пастернак? Про уже родившегося от совсем недавно любимой Зины Ленечку сообщает родителям, что рождению его не помешало только существование уголовной ответственности за аборт. Если бы дело подлежало только административному, например, праву или, лучше всего, совести – след любви Бориса Леонидовича и Зинаиды Николаевны в этом мире был бы гораздо менее материален.
Он и ушел, особенно не задержавшись.
Определение Пастернака – «человек, у которого большая семья», так про него пишут и в литературоведческих трудах: «был на поприще перевода халтурщиком. Гениальным, но халтурщиком. Кормил большую семью».
ТОПОРОВ В.Л. Жесткая ротация. Стр. 214.
Несколько небольших семей, объединившихся (объединенных и согласившихся) в одну большую. Потому что формально его семью составляли он да Зина, да сын их Ленечка. Был Зинин сын Стасик. Адик – умер. Но, опять же