Другой путь. Трилогия
Шрифт:
На следующее утро была запланирована экскурсия в ТроицеСергиеву Лавру продолжительностью в восемь часов. Сказавшись больным от вчерашнего возлияния для столь далекого путешествия, я остался в гостинице.
Еще два часа я слонялся по коридорам "России" выпрашивая у добрых теток на постах аспирин и аскорбинку, потом собрался, сдал ключ и отправился в город – "посмотреть московский ГУМ".
Разумеется, ни в какой ГУМ я не поехал.
Мой путь лежал в сторону Каширского шоссе, на недавно открытую станцию метро "Кантемировская", неподалеку от которой проживал Валентин Аркадьевич Изотов.
Я
– Здравствуйте, – приветливо сказала… Юленька Сомова, еще не узнавая меня. Потом глаза ее покруглели, распахнулись широко и она добавила: – Ты?!
– Здравствуйте, Юля, – растерянно ответил я.
Повисла неловкая пауза.
Она стояла передо мной в простеньком халатике, переднике поверх него. Совершенно без краски на лице – такая знакомая и близкая, такая, какой я ее помнил в лучшие наши годы. Мне невольно захотелось прикоснуться щекою к ее лбу, волосам, носу, вдохнуть ее запах. И я еле удержался, чтобы не сделать этого и через мгновение морок развеялся.
Она оценивающе смотрела на меня, одетого во чтото явно не со швейной фабрики "Красный октябрь".
А я думал о том будущем, что не случилось, но навязчиво вело людей друг к другу. Видимо, всетаки была в мире какаято предопределенность.
– Как ты меня здесь нашел? – Спросила внучка Изотова.
Я пожал плечами.
– Кого там принесло, внуча? – раздался голос Валентина Аркадьевича из глубины квартиры.
– Это ко мне, дед, – строго ответила Юля.
– Нет, Юля, не к вам, – мне пришлось ее поправить. – К вашему деду.
Она недоверчиво скосила на меня глаза, чуть повернув голову в сторону:
– А откуда вы его знаете? – И не дожидаясь ответа, крикнула деду: – Не, дед, это, оказывается, к тебе.
Она открыла дверь шире:
– Проходите, дед в комнате. Мемуары пишет.
– Спасибо, Юля. Думаю, он будет рад меня видеть.
Войдя, я сбросил кроссовки и ступил ногами на бордовую ковровую дорожку с зелеными полосами вдоль краев.
Изотов почти не изменился, старики вообще не подвержены времени. Он улыбался, рассчитывая, наверное, увидеть когото другого. Но вошел в комнату я.
Валентин Аркадьевич снял с носа очки.
– Сергей? Чтото случилось?
Я покачал головой:
– Ничего важного. Вот, прилетел навестить.
Я чувствовал запах и слышал тихое сопение стоящей за моей спиной Юленьки, и мне совсем не хотелось посвящать ее в наши дела.
– Проходи, гость, садись, – Изотов показал мне на диван у стены. – Это внучка моя, Юля. Она учиться сюда приехала. В институт тонких химических технологий. Третий курс уже. Будущий химиктехнолог, мастер литья резиновых калош. А это – Сергей Фролов. Вот и познакомились.
– Мы немножко знакомы, – поправил я Валентина Аркадьевича. – Мы же из одного города, встречались както.
– Правда? – преувеличенно сильно удивился Изотов. – Вот бывает же такое! Чаю будешь?
Я не успел ответить.
– А вы что, тоже знакомы? – "Сообразила" Юля. – Интересно! А откуда, дед?
– Да уж, знакомы, – вздохнул Изотов. – Старые знакомцы – боевые, можно сказать, товарищи. Так ты сделаешь нам чаю?
– Со слоном, –
– Соскучился по слону?
– Не представляете насколько.
– Хорошо. Внуча, чай со слоном для гостя завари.
Косясь на меня, Сомова вышла из комнаты и загремела посудой, зажурчала водой гдето на кухне.
– Юля, доча! – крикнул Изотов, чтоб его услышала внучка. И попросил, когда она появилась: – Сходи, пожалуйста, в магазин, купи нам коньяку, коечто отметить нужно.
Пока она переодевалась, сервировала стол, принесла заварившийся чай, мы с Изотовым успели обсудить виды на урожай в текущем и будущем году, сравнить достоинства нашей и заграничной авиации, похвалить демократичность Горбачева и его шаги навстречу народу и приступили к "моему хобби" – парусным регатам.
Когда хлопнула входная дверь, разговор сразу изменился:
– Что стряслось? – Валентин Аркадьевич жестко оборвал мое повествование о лодках, которые я видел живьем только на фотографиях в журнале "Катера и яхты".
– Есть серьезные подозрения, что человек Павлова затеял свою игру. Хотелось бы выяснить у самого Георгия Сергеевича суть некоторых распоряжений.
– Сережа, это очень серьезные обвинения. У тебя есть факты или только догадки и "видения"?
– Я понимаю, Валентин Аркадьевич, что это не игра в бирюльки. Конечно, у меня есть факты. Мне нужен разговор с Павловым.
– Это ты уже говорил, – Валентин Аркадьевич положил очки, которые все еще держал в руках, на стол. – Я постараюсь все устроить. Ты же здесь… не совсем Сергей?
Я кивнул:
– Серхио Саура, американский бизнесмен и плейбой, собирающий коллекцию девичьих… скальпов.
– Вот как, плейбой? Хорошо, тогда позвони мне завтра из телефонаавтомата.
Он продиктовал номер, который я сразу запомнил – был он достаточно прост.
– А теперь расскажи мне, как ваш план в целом? – Изотов уселся поудобнее на своем жестком стуле.
– Работаем как рабы на галерах, – пошутил я, вспомнив одного персонажа из скорого будущего. – Думаю, все успеем сделать, если нам не станут мешать.
Я коротко рассказал ему о том, во что счел возможным посвятить деда. И спросил, как ему на самом деле нравится то, что делает нынешнее Политбюро?
– Ты представляешь, Сережа, я ведь сомневался в твоих словах. Каждый день, с тех пор как ты с Захаркой уехал к Павлову, я сомневался и искал твои ошибки в предсказании происходящего. Когда выбрали Генсеком Горбачева и когда он не встал во главе Верховного Совета, отдав этот пост Громыко, когда он провозгласил свою перестройку: "нужно чтобы каждый на своем месте ответственно делал свою работу – вот и вся перестройка", так он говорил по телевизору – я сомневался… Я искал в этих событиях какоето несоответствие твоим прогнозам. Мне совсем не хотелось, чтобы они стали правдой. А поверил только когда в феврале из Политбюро выпнули Гришина и протащили туда обещанного тобою Ельцина. Вот тогда у меня отпали последние сомнения. Вот тогда я и понял, что ничего уже не изменится. Эти его популистские проверки прилавков магазинов и рынков, работы трамваев и троллейбусов, после которых ничего не менялось, кроме новых обещаний – так нагло и открыто к власти никто еще не рвался…