Другой
Шрифт:
Арктур задумался примерно на минуту, в течение которой Долохов терпеливо ждал его ответа.
– Вас как увидят, так и схватят. И просто принудят это сделать.
– Именно. – Антонин сухо усмехнулся. – Нас попытаются принудить, и способы принуждения наверняка окажутся крайне неприятными. Ставлю галеон против кната, что они окажутся смертельно неприятными, потому что от нас аврорат ничего не добьётся.
–
– Это переговоры, а лечить кто будет? Вы этого не сможете, значит, в Мунго придётся идти Рабастану, а он сейчас самый разыскиваемый преступник. Гордись, Басти, они тебя не поймали и теперь ненавидят больше всех, как самого изворотливого.
– Было бы чем гордиться, – пренебрежительно хмыкнул Рабастан. – Хотя очевидно, что такой соблазн для них слишком велик.
– Теперь ты видишь ситуацию, Арктур? – дождавшись его кивка, Долохов продолжил: – Это обычное дело, когда стороны не могут доверять друг другу, поэтому существует клятва перемирия, с принесения которой оно и начинается. Эту клятву от каждой стороны принимает посредник, не принадлежащий ни к одной из сторон и на которого согласны они обе. Он называется гарантом перемирия и полностью неприкосновенен, пока оно длится. Я тебе это не просто так разжёвываю, а потому, что мы хотим предложить тебе стать гарантом нашего перемирия с Министерством.
– Мне?! – растерянно переспросил Арктур. На его лице так явно было написано "за что?", что Джошуа Трэверс счёл нужным объяснить:
– Мы не стали бы вовлекать тебя, если бы у нас был хоть какой-то выбор. Слишком мало осталось людей, кому мы можем настолько же доверять, и все они находятся в трениях с нынешними властями. Нужно, чтобы нашу кандидатуру гаранта приняла та сторона, а Бруствер не захочет иметь дело ни с кем, кого ещё мы можем предложить.
Мысли Арктура заметались, зацепились за малодушно-лихорадочное "как, опять особая роль, опять затычка в самом узком месте?". Это длилось несколько мгновений, а затем он уловил повисшее за столом напряжение, которого не было прежде. Все четверо беглецов не сводили с него глаз, ожидая его ответа, настороженно, чуть ли не затаив дыхание.
Ну да, он был единственным шансом. И не только лично их четверых, он был единственным шансом на спасение своеобразного мира традиционной магии, который он только-только начал познавать. Того самого мира, существование которого было поставлено под угрозу благодаря Дрессированному-Мальчику-Великого-Светлого-Старца. Пусть по неведению, но это случилось из-за него, и теперь он был крупно должен этому миру.
Кроме того, он уже выбрал. Выбрал сам, без намёков и подсказок, без конфеток в рот
– Я... – голос не слушался Арктура, – ...я не против... то есть согласен... – его собеседники перевели дыхание и зашевелились. – Только... сначала я должен получше разобраться в этом, чтобы не наделать глупостей. У меня есть домовик, Кикимер, он очень знающий и всё мне растолкует. Книги, документы найдёт. Это нужно, чтобы я не растерялся перед министром... вот как сейчас...
Четверо бывших Пожирателей видели его замешательство и теперь понимающе заулыбались.
– Разумеется, мы никуда не спешим, – ответил за всех Долохов. – Когда подготовишься, мы встретимся снова и всё обсудим. Если у тебя возникнут вопросы или останутся непонятные моменты, обязательно спроси, мы всё расскажем. Сколько времени тебе понадобится на подготовку?
– День-два, наверное, не больше. – Арктур уже смирился с необходимостью и успокоился. – Там же немного, да?
– За час ты разберёшься в основах, но тебе еще нужно будет привыкнуть к своей роли и продумать разговор в зависимости от того, как поведёт себя Бруствер. Ещё почитай о подобных случаях, которые имели место в истории магического мира – например, о завершении второй войны с гоблинами. Историки описывают, что там было упущено и почему оно впоследствии вылилось в третью войну. Твой домовик может что-нибудь добавить, он тогда уже служил Блэкам.
– Я напишу вам послезавтра вечером, – пообещал Арктур.
Кикимер знал. И о гоблинских войнах, и о групповых клятвах, и о роли гаранта в них. Это была огромнейшая ответственность и сравнимое с ней могущество. Если верить домовику, слово гаранта подкреплялось магией всех группировок – да, их бывало больше двух – для которых он посредничал, и чуть ли не двигало горы. Нарушение групповой клятвы всегда влекло тяжёлые последствия для нарушителей, поэтому эльф особо упирал, что хозяин должен быть внимателен и осмотрителен в каждом слове, не говоря уже о поступках. Иначе злоупотребление положением гаранта ударит по нему самому, да так, что и пыли не останется.
Этому можно было верить, поскольку имелся факт, что Волдеморт развоплотился при попытке убить младенца, оставив после себя только горстку пепла. Видимо, тоже нарушил нечто такое... крайне серьёзное – ведь там не было материнской жертвы, о которой трезвонил Дамблдор. Когда Арктур спросил домовика, что бы это могло быть, тот ответил, что злой колдун принёс своим приверженцам клятву о защите их интересов, а ребёнок был приёмным сыном одного из них и не выступил против них первым.