Друидская любовь

Брайд Лора

– Были убиты наповал. Им и в голову не могло прийти, что у меня за спиной был трехлетний опыт участия в драках, когда «стенка» шла на «стенку».

– Не могу поверить в то, что среди нас была девчонка, а мы даже не догадывались, – поразился Келли, отрицательно качая головой.

– А девчонка еще и лично проверяла, кого можно принять в ее братство. Не помню, маски «ястребов» или «орлов» мы с Канальей напялили, когда проверяли тебя.

– Ничего себе! Да у меня синяки тогда месяц сходили!

– Мы ни для кого не делали исключения, и проверяли

всех, в том числе и Воина, – невозмутимо объяснила Лаки. – Он узнал мой нож, ведь я тогда порезала ему руку, и яростно прошипел: «Я убью тебя и за тот раз тоже». И услышал в ответ: «Встань в очередь за Килпатриком. Он – первый».

А Килпатрик, правда, был готов меня прибить. Его возмутили и мои бандитские замашки, и какие–то доморощенные приемы, а главное – нож, приставленный к горлу ученика. Высказав все Макбрайду, он потребовал наказать меня.

– За то, что вы победили Воина? – искренне удивился Олиф.

– За дискредитацию его учеников, привыкших к честному бою, а не к подлым ударам исподтишка. Но Макбрайд лишь задумчиво молчал. Тогда я ответила Килпатрику: «А кто говорил, что это будет честный бой? В настоящей драке никто не разыгрывает благородство, и вашим ученикам не помешает это знать». А затем сказала его лучшему ученику: «Будь осторожней с женщинами, Воин. За ангельской улыбкой обычно скрывается волчий оскал».

– Видели бы вы его лицо, – насмешливо фыркнула Лаки. – Воин начал ржать, как конь, и Килпатрик решил, что у него истерика. Хорошо, что те двое ушли и не видели окончания драки. А я напомнила Макбрайду о нашем пари. Тот прямо окаменел, понимая, что я реально имею право отвесить ему десять ударов по определенному месту. Вы ведь помните нашу ставку?

– Ну, как ты посмела разговаривать с ним в таком тоне? Это все равно, что дразнить волка, – укоризненно произнес Стивен. – Он ведь мог не посмотреть ни на свой проигрыш, ни на присутствие Килпатрика и Воина, и врезать тебе прямо там.

– Да запросто врезал бы, если бы я не продолжила: «Ты обучишь меня своим самым главным десяти ударам. А потом я и мои братья покинем Дармунд». Он засмеялся и сказал: «Жду тебя, как обычно, в полночь».

– Ничего себе, хохотнул Грэди. – Килпатрик, наверное, был в шоке.

– Не то слово, – охотно подтвердила Лаки, – он и Воин стояли, открыв рты, пока мы с Макбрайдом покидали площадку.

– Вероятно, после этого и пошли разговоры о твоих особых отношениях с господином Бирном, – сухо заметил Стивен.

– Ты думаешь, это они рассказали? Да никогда в жизни. Сплетню о том, что я любовница Макбрайда, я запустила сама.

– Зачем? – поразился Стивен. – А если бы дошло до господина Галларда?

– До господина Галларда доходило, и не один раз. Но он доверяет своему другу и понимает, что все это вымысел.

– Лаки, а как отец отдал вам долг? – тихо спросил Олиф. – Вы же не били его, в самом деле?

– Естественно, нет. Он расплатился со мной авансом, когда я изучала его технику нанесения ударов, но я не сказала ему об этом. Твой отец до сих пор считает

себя моим должником, и никак не может забыть ту драку. Не знаю, помнит ли о ней сам Воин, мы не говорили с ним об этом.

– Помнит, – уверенно заявил Олиф. – Ваш Воин был у нас в гостях, и когда отец начал громко возмущаться поведением дрянной девчонки, он стал убеждать его простить все и забыть. А потом, улучив минуту, сказал мне: «Как–нибудь я расскажу об одной удивительной драке, в которой повел себя, как последний болван, и недооценил противника».

– Ты знаешь имя Воина? – возбужденно выкрикнул Риган. – Он же был практически непобедимым, и я всегда хотел узнать, кто он.

Олиф посмотрел на Лаки, и та, чуть приподняв брови, разрешила ему назвать имя.

– Это наш тренер – Джед Маккензи. Помните, он еще сказал, что не станет с нами церемониться, и на его занятиях бои будут без всяких правил.

– Может мне вместе с ним провести урок по уличной драке? – с подвохом предложила Лаки.

– Да мы хотим, чтобы вы вели у нас все предметы, – с улыбкой заверил Грэди. – Я никогда еще не выполнял домашнее задание с таким удовольствием.

– Хорошо, что напомнил, для чего мы здесь сегодня собрались. Пора заняться нашим уроком. Странно, почему до сих пор нет Вика. Самолет должен был приземлиться еще два часа назад.

Лаки озабоченно посмотрела на Стивена и виновато произнесла:

– Доигралась с рингтоном, теперь и позвонить боюсь.

– У меня не лучше. Хотел приколоться и записал: «Привет, Казанова! Хватит трахаться, ответь брату».

– Да уж, начудили, – засмеялась Лаки. – Возможно, он догадался заменить на что–нибудь нейтральное, но не будем рисковать.

Дверь распахнулась, и в аудиторию ввалился возбужденный Викрам. На все приветственные возгласы, он лишь раздраженно буркнул:

– Не представляете, какой я злой.

Никто не ожидал такого результата от выполнения его домашнего задания. Лаки и Стивен насторожено обменялись взглядами, недоумевая, что могло так разозлить их брата.

– Думал, что разгромлю ту ювелирную лавку. Пообещали сегодня доставить кольцо и серьги с таким же жемчугом как на браслете, но, когда я заехал за ними, мне заявили, что их продали какой–то девушке. Я чуть не убил владельца магазина. Он сразу предложил большую скидку на любой другой комплект, и я, конечно, купил там кое–что, но так хотелось, чтобы у моей девочки был полный набор, – огорченно произнес Вик.

– У тебя все получилось с Самантой? – с азартом выкрикнул Эйлин.

– Да, теперь мы по–настоящему вместе. Спасибо, сестренка, – счастливо улыбнулся Вик и нежно поцеловал Лаки в щечку. – Я не подарил тебе подарок на день рождения. Тогда не нашел ничего подходящего, а сегодня мне понравился этот комплект.

Он достал два бархатных футляра и раскрыл их перед сестрой. В одном футляре лежал великолепный браслет с бирюзой, усыпанный мелкими бриллиантами, а в другом – серьги. Вик поочередно надел украшения, целуя при этом ушки и руки Лаки.