Друидская любовь
Шрифт:
— Это тебе привет от Кассандры, — доверительно сказала она, — возбуждающее зелье, которым ты спаивал ее перед «праздником цветов». А знаешь, ты ведь ошибся, когда подслушивал за дверью. Кассандра не переспала с Грэди. Она сходила с ума от одних его поцелуев. Грэди мой лучший ученик. И в отличие от тебя, он не насилует девчонок, они сами бегают за ним. А ты пей, пей.
Фицджеральд словно завороженный, послушно выпил все до дна.
— Молодец, — похвалила его девушка, — а теперь вспомни поговорку: «Хочешь, чтобы
Броган очумело уставился на свой член, но затем, полностью покоряясь воле Лаки, взял его в руки.
— Смелее, не бойся, — продолжал гипнотизировать его нежный голос. — Представь, что это рожок с мороженым. Ну, ладно, я сегодня добрая, посыплю его еще шоколадом и орехами, — и она пошевелила в воздухе пальцами, словно, и правда, это делала.
Фицджеральд с явным усилием, но все же дотянулся до своего члена и обхватил его губами.
— Вот и хорошо, работай, — с иезуитской улыбкой поощрила его Лаки, — только слишком не увлекайся, надо кончить на лицо. И не забудь отослать запись господину Галларду. Она весьма позабавит его.
Не оглядываясь, девушка направилась к выходу, достала из сумочки ключ и открыла дверь. Уже на пороге она обернулась и проворковала:
— Мы еще можем увидеться, Броган. Остерегайся этого.
Лаки покинула дом, а Фицджеральд и в ее отсутствие продолжил определенные действия, издавая характерные звуки. Последний кадр запечатлел его лицо, залитое собственной спермой.
***
Необычная концовка ошеломила всех. Оказывается, им показали не случайную запись, сделанную камерами, установленными Фицджеральдом во всем доме, а документальное свидетельство хорошо подготовленной расправы над ним. И ключ в сумочке Лаки был явным доказательством этого. Она специально пришла к Фицджеральду, чтобы наказать его. И наказала, считай, что казнила. Морально убила, как мужчину. И сделала это столь же жестоко, как столь же справедливо, что произвело на всех неизгладимое впечатление. Первым очнулся Олиф.
— Лаки, что ты применила — эвокацию или манипуляцию? — восторженно закричал он.
— И то, и другое. Считай это иллюстрацией к первому разделу трактата.
— Не вижу повода для веселья, а тем более для сарказма! — окатил их холодом резкий голос главы клана. — Что вы себе позволяете, Бойер? Это какие-то волчьи законы! Вы не имели права вершить самосуд, тем более таким неприличным для женщины способом. Ваша выходка возмутительна, и дискредитирует вас, как мою наследницу.
— Вам не нравится поведение вашей наследницы, господин Галлард? — хладнокровно переспросила Лаки. Ее голос был спокойным и размеренным, и только прищуренные глаза выдавали, что она еле сдерживается от гневной отповеди. — Теперь уже поздно говорить об этом. Надо было двенадцать лет назад попытаться превратить волчонка в пушистую болонку, танцующую пред вами на задних лапках, а не поручать его воспитание одинокому волку. Посеяли ветер — пожинайте бурю. Волчонок превратился в волчицу, которая живет по своим, волчьим законам.
Два одинаково жестких взгляда скрестились в молчаливом поединке, казалось, что воздух искрит от напряжения между ними.
— Лаки, пожалуйста, не горячись. Ты все правильно сделала, девочка, — поспешил вклиниться между ними Ардал, как всегда беря на себя роль миротворца. — Галлард, а мне понравилось, как Лаки поставила на место этого подонка. Со скотами надо обращаться по-скотски, иначе они не понимают. Ты пожалел Фицджеральда? А может хотел, чтобы он прислал тебе свою запись? — обычная сдержанность покинула Ардала, и он уже почти кричал на главу клана. — Да у меня чуть сердце не оборвалось, когда этот извращенец захотел унизить нашу девочку таким мерзким способом. А интересно, чтобы ты сделал, если бы это произошло? Отказался бы от нее, как от Антэна? Конечно, для тебя ведь так важно, чтобы все приличия были соблюдены.
— Ардал прав, Галлард, — поддержал соратника Катэйр. — Это лицемерие, осуждать способы, когда сам беззастенчиво пользуешься результатами их применения. Когда Ангел годами боролся со сбродом, терроризировавшим Дармунд, ты совсем не возражал против его жестких приемов. И вопрос, насколько они приличны, тебя не волновал. Ты абсолютно не хотел выяснять, почему все так боятся Ангела.
— Да что вы все заладили — прилично, неприлично! Причем здесь это!
Макбрайд от злости ударил кулаком по столу, а затем резко поднялся, подошел к Лаки и схватив за плечи, выхватил ее из кресла.
— Ты что вытворяешь, девчонка? Совсем зарвалась и потеряла чувство страха? — он гневно тряс ее и казалось, что сейчас ударит. — Стрелку уже не доверяешь? Сама решила поиграть в правосудие? Да Фицджеральд сильный, как лось, с ним справляюсь только я и Килпатрик, а ты приперлась к нему одна. Да он мог сделать с тобой все, что угодно! Просто повезло, что ты застала его врасплох. Все твои удары были словно комариные укусы, хоть ты и наплела ему, что я научил тебя чему-то.
И уже совершенно выдохшись, Бирн крепко обнял девушку и прижал ее голову к своему плечу.
— Ты точно хочешь моей смерти, — устало произнес он.
Столь явное проявление его любви к Лаки было неприятно Галларду. Но еще досадней и обидней было увидеть, как она ответно погладила Макбрайда по голове, а затем нежно поцеловала в щеку. Галлард даже стиснул губы от негодования. За двенадцать лет Лаки ни разу не прикоснулась к нему. Справедливости ради, он понимал, что сам установил дистанцию в их отношениях, но сейчас его больно уколола ее отчужденность. И стало еще больней, когда Лаки заговорила с Бирном.
— Ну, что ты, конечно, я доверяю Стрелку, — мягко возразила она, — но это было мое дело. Я должна была сделать все сама. И не волнуйся, меня страховали Вик и Стивен. А насчет твоих тайных ударов я не блефовала. Ты сам говорил, что в тот момент, когда мужчина снимает штаны, его может победить даже самая слабая женщина.
— В другом месте поворкуете, — резко прервал их глава клана и после того, как повинуясь его недовольному взгляду, Лаки отошла от Бирна, официально произнес: — Лаки Бойер, я приношу извинения за свою категоричность. Однако, остаюсь при мнении, что Килпатрик защитил бы своих женщин и без вашего вмешательства.